Волны радиоморя
Шрифт:
– Ты приглядись к ней внимательно. Вон она, у крыльца стоит. Она как две капли воды на тебя похожа. Зовут так же, как и меня, Марийкой. Муж ничего ей не говорит, что она не родная его дочь, а я так хотела, чтобы ты познакомился со своей дочерью.
– Чуяло мое сердце, что девчонка эта моя кровинка, – сказал Котов. – Вот, возьми мои часы и отдай ей. Когда посчитаешь нужным, скажи, кто ее отец. Всегда надейся на меня. Война нас свела один раз, война свела нас и во второй раз. Хоть мы и не венчаны с тобой, но все равно ты моя жена. Дочке лучше
Котов повернулся и пошел к бронеавтомобилю.
Плачущая Мария пошла к дому.
– Мама, что случилось? – спросила дочь. – Кто этот человек? Мне кажется, что этого человека я хорошо знаю, но никак не могу вспомнить, кто он. Может, он мне когда-то снился, и я его хорошо запомнила.
– Возьми эти часы, дочь, и знай, что это был твой отец. Никому не говори об этом, даже батьке, который в доме остался. Война нас свела, война развела, и война нас снова сведет. Пойдем, дочка, домой, поплачем вместе.
Глава 19
Подъезжающий к городку бронеавтомобиль Котова встретил начальник штаба.
– Товарищ полковник, радиограмма из штаба корпуса. Приказано вернуться на рубеж линии Керзона. Мы вклинились в немецкую зону оккупации. Кроме того, в расположение прибыл представитель немецкого командования.
Котов встречается с немецким полковником, прибывшим для согласования линии разграничения. Они обсуждают дислокацию войск на картах, затем дают команду на построение частей.
Советские и немецкие военнослужащие парадным шагом, без музыки, проходят мимо двух полковников.
Выезжая из города, Котов с тоской смотрит в сторону дома Марии, а по улицам растекаются светло-серые мундиры немецких солдат.
Глава 20
Салон польского самолета. Руководитель делегации выражает свое недовольство.
– Пан генерал, долго мы еще будем кружить над землей? Мы и так опаздывает на наше мероприятие.
– Сейчас мы все ускорим, – сказал генерал и ушел в кабину пилотов.
На аэродроме в районе Катыни люди с тревогой всматриваются в затянутое туманом небо, слыша близкий рев турбин приближающегося самолета.
Глава 21
Польский город, «освобожденный» советскими войсками.
По улицам ходят бедно одетые люди с красными флагами. Где-то бьют витрины магазинов, люди с криками «Грабь награбленное» растаскивают товары. Польских полицейских, пытающихся навести порядок, арестовывают сотрудники НКВД. Буржуазия выселяется из квартир. На их место вселяются советские военнослужащие.
В богато обставленной квартире Котов и его сын в чине лейтенанта танковых войск.
– Ты смотри, пап, как буржуи жили. Вот так, грабили простой народ и пользовались его трудами.
– Сын, здесь раньше жил профессор университета с семьей. Какой он угнетатель? К людям нужно относиться по-людски. Тебе понравится, если к нам в страну придет завоеватель, выгонит нашу семью из квартиры и будет пользоваться
– Но мы же не завоеватели, мы – освободители и берем то, что принадлежит нам.
– Кому это нам? Тебе? Мне? Если твоя комсомольская совесть не согласна со мной, можешь донести на меня в НКВД, а я пойду, разыщу семью профессора и заставлю ее вернуться в свою квартиру. Нам будет достаточно и одной комнаты. А потом мы снимем себе другое более подходящее жилье.
– Как ты можешь так говорить, хотя это, конечно, не вяжется с коммунистическими принципами и установками товарища Сталина на освободительный поход. А куда ты ездил в Тухоле?
– Дело у меня там было. Там живет твоя сестра, она на год-полтора постарше тебя. Я ее видел, но она не знает, кто я. Вот так. Держи это за зубами и думай о том, что она вместе с матерью под немецкой оккупацией.
– У меня есть сестра? И ты мне ничего не говорил?
– Я тебе и сейчас ничего не говорил.
Глава 22
Аэродром под Катынью. Раздается звонок сотового телефона у генерала. Все вздрагивают и вопросительно смотрят на офицера. Звонит сестра Мария.
– Анджей, Катаржина передала твою просьбу садиться на запасном аэродроме. Ты обязательно позвони мне, как только они прибудут.
– Хорошо, Мария, я обязательно позвоню. Они на подлете, уже слышно гул двигателей.
Глава 23
Советской танковой частью освобожден город Тухоль. Разрушений в городе нет. На улицах нет ни одного человека. Котов с генеральскими погонами на танке подъезжает к дому Марии. На другом танке его сын с капитанскими погонами на комбинезоне. На крыльцо дома выходит Мария и ее дочь. Котов подбегает к ним и обнимает. Затем все заходят в дом.
– Как вы тут жили? – спрашивает Котов. – Немцы, наверное, зверствовали?
– Жили в целом неплохо. Немцы сами по себе, и мы сами по себе. Продавали немцам зерно и мясо. Получали деньги и покупали себе все в лавках. Муж в самом начале войны простудился после работы в поле и умер, а мы вот с Марийкой хозяйничаем.
– Мария, познакомься с моим сыном. Его имя Андрей. Анджей по-польски. А это (обращается к сыну) твоя сестра Мария. А ты (обращается к Марии), знаешь, кто я?
Дочь утвердительно кивает головой и показывает часы Котова на своей руке.
– Иди ко мне, дочка, я хоть на законных основаниях обниму тебя, а нам нужно идти дальше.
Обнимаются.
– Котек, у меня к тебе просьба, – говорит Мария. – Дай мне какую-нибудь записку, чтобы меня не трогали органы НКВД. Немцы говорили, что они всех богатых делают бедными, а мы вроде как к зажиточным людям относимся.
Котов пишет записку и отдает ее Марии. Затем вместе с сыном выходят из дома, садятся в танки и уезжают.
Мария говорит дочери:
– Вот так, прилетел, обнял и снова улетел. Война нас свела, война разлучила. Другая война снова свела и снова разлучила.