Вольный стрелок
Шрифт:
Щелчок назад:
— Представители виднейших правозащитных организаций поддержали требование о запрете националистической организации «Планета белой расы» после фашистских высказываний ее руководителя и призвали запретить русскому олигарху въезд в Евросоюз.
— Топорков же ничего не говорил, — не поняла Аривжа. — Я же видела всю трансляцию от начала и до конца!
— Журналюги, — отмахнулся Тумарин. — Им всегда плевать, кто и что говорит, им нужен скандал. Чтобы люди читали, смотрели и возмущались. Плюнь — погавкают и перестанут. На пустом месте ведь все раздуто. — Он отобрал пульт и выключил панель. — Скажи-ка лучше, что
— Не помню, я тебе говорила, что у меня мама русская? — откинувшись, по-кошачьи вытянулась Аривжа. — Она что-нибудь придумает. Предупредит, сама скажет отцу. А потом, когда он перестанет гневаться, я покаюсь. Он меня любит. Он не сможет сердиться вечно.
— Ну, так позвони ей!
— Позвоню.
— Позвони!
— Подожди, не торопи меня! — Она снова собралась в комочек. — Я не могу так, сразу. Мне нужно приготовиться. Я пока и слов нужных подобрать не успела. Не торопи! Когда будет пора, я позвоню сама. Скажи лучше, когда ты принесешь спецификации? Чтобы составить список необходимых на орбите порошков, я должна знать, какие материалы и в каких количествах использованы на станции, и оценить возможную статистику поломок.
— Ты хочешь сказать, что твой формовочный станок готов? — встрепенулся Денис.
— Наверное, — пожала она плечами. — Пока не пройдут испытания в невесомости, точно сказать нельзя. Но здесь за последние две недели не случилось ни одного сбоя в работе и не возникло ни одной жалобы на изделия. Отчет тоже готов.
— А как с послойным напылением?
— Не выходит, — покачала головой Аривжа. — Не могу добиться плотности в готовом материале. А без плотности нет прочности. И Виталий Михайлович тоже ничего посоветовать не может. Хочет посмотреть образцы.
— Никаких проблем. Топорков как раз вызывает меня в Москву для бумажных формальностей. Полетели вместе? Получишь заслуженные зачеты, помучаешь Витальку вопросами.
— Да, — коротко согласилась девушка, повертела в руках пульт, нажала одну из кнопок. Экран засветился, на нем опять появилась фотография закрывшегося от камер миллионера.
— Итак, русские предлагают всем, кто не желает исламизации, феминизации, ювенизации и прочих классических страшилок современности, переселяться в космос, подальше от гастарбайтеров, шахидов и уголовников, — тоном матерого аналитика прокомментировал снимок невидимый мужчина. — В ответ мусульмане обещают уничтожать всех смертных, кто попытается сбежать с планеты, и любого человека, помогающего в освоении космоса. Малообещающее начало для проекта, который начинался с посулов полной безопасности каждому белому человеку. Похоже, ситуация складывается так, что желающие скрыться от общественного прогресса на Венере, наоборот, первыми окажутся под прицелом террора.
— Выключи этот бред, — попросил Денис. — Кто из нормальных людей в такое поверит?
За минувшие месяцы Муллае Салех в Марселе освоился, прижился и переоделся, стараясь походить на местного. К своим французы и садились охотнее, и чаевых оставляли больше. Город он уже помнил не хуже родного Наукшота. Даже лучше: ведь дома ему не приходилось ездить так часто и много с одной окраины на другую. Впервые в жизни у Салеха в кармане постоянно находились очень большие деньги, и он даже позволил себе снять небольшую комнату недалеко от брата — хотя каждый месяц не забывал отсылать хорошие суммы семье. Теперь он уже подумывал и о том, чтобы перевезти сюда обеих жен и детей. Муллае был уверен, что голодать, как в Африке, им уже не придется. Но чтобы перевезти их, все равно нужны деньги — и он старался изо всех сил, угождая каждому клиенту и ни на что не отвлекаясь в рабочие часы.
К рассвету Салех, как обычно, подогнал такси к дому брата, набрал из крана у подвального окна воды в большую бутылку и, поливая глянцевые бока машины, быстро отер ее влажной мыльной губкой, затем полотенцем и, наконец — войлочной тряпицей с воском.
— Хорошего тебе дня, брат, — неожиданно поздоровался с ним опрятного вида араб в хорошо отпаренных брюках и светлой рубашке. — Ты Муллае Салех, таксист? Слава Аллаху, да будет благословенно его имя, я тебя застал! Мне посоветовал найти тебя Мустафа с базарной площади. Он говорит, ты свободен целыми днями.
— И тебе хорошего, светлого и доброго дня, друг, — поклонился незнакомцу Салех, следуя заветам пророка отвечать на каждое доброе приветствие еще более добрым.
— Мой день уже хорош, — кивнул араб. — Я купил новую машину. Но в магазине жадные гяуры отказались принимать старую на обмен. Теперь мне нужно перегнать ее обратно в Тулон, а я не могу ехать на двух одновременно. Сделай милость, перегони мой старый автомобиль! Я заплачу пятьдесят евро и дам денег на обратный билет на автобус.
— Поехать в Тулон стоит сто пятьдесят евро, — моментально сориентировался Муллае.
— Но ведь ты не повезешь меня на своей машине! Ты поедешь на моей. Пусть будет шестьдесят.
— Я работаю, друг. В этой стране все недовольны, когда кто-то понижает цену против других. Меньше ста я никак не могу согласиться.
— Хорошо, пусть будет сто, — кивнул незнакомец. — Но тогда обратный билет ты купишь сам. Мои машины стоят у площади, два зеленых «Фиата». Ты их узнаешь.
С трудом дождавшись брата, Муллае отдал ему ключи и побежал вниз по улице, моля Аллаха, чтобы арабу с его ста евро случайно не встретился другой, более свободный водитель. Однако удача оказалась на стороне Салеха: на площади вокруг старой часовни, на которой днем приезжие цыгане торговали свежей зеленью и овощами, он увидел две зеленые машины. Одна — совершенно новенькая, а другая — блеклая и вытертая, лет десяти.
— Ну, наконец-то! — Дверца нового авто распахнулась, и оттуда выглянул незнакомец, бросил ключи: — Поехали! Мне еще нужно успеть на работу.
— А задаток? — спросил Салех.
— Я тебе машину доверяю, о чем ты спрашиваешь?! — возмущенно вскинул руки араб. — Она не сто, она тысячу евро еще стоит, даже больше. Доедешь аккуратно, поставишь в гараж — тогда и отдам.
Муллае кивнул, спорить не стал. Можно не беспокоиться: если араб не даст денег — он не вернет ключи. Да и выглядел незнакомец вполне благопристойно.
— За мной поезжай! — крикнул он. — Я покажу дорогу.
А это было и вовсе хорошо.
Салех сел за руль уже открытой машины, завел мотор, аккуратно выжал сцепление и включил первую передачу…
Поездка по утренним, еще совершенно пустым дорогам много времени не заняла. Уже в Тулоне, повернув на одну из улиц, араб затормозил, включил аварийную сигнализацию, выскочил из машины, подбежал к Салеху:
— В подземном гараже шлагбаум больше одной машины за раз не пропускает. Ты поезжай за мной и подожди у спуска. Я новый автомобиль запаркую, потом вернусь и открою тебе ворота.