Вольный стрелок

Гусев Валерий Борисович

В самый разгар веселья, когда мы уже стали немного уставать, вынырнула из моря Светка и, переодевшись во что-то Витино, присоединилась к нам.

– Как там Серж? – вежливо поинтересовалась Женька.

– На больничном. Хочет слинять под видом язвы.

– Так можно проще, – вставил я. – Мы можем ему справку сделать из дурдома.

– Еще чего! – возмутилась Светка. – Себе сделай.

– Да, – опять врезалась Женька. – Не нужна Сержу справка из дурдома. По нему и так видно.

Анчар поднял ее со стула, подбросил, чуть не зацепив люстру, поймал

и снова посадил на место. Успокоил, остановил.

– Видала? – похвалилась Женька. – А тебя…

– Свет, пойдем, пошепчемся, – я понял, что противников пора разводить по углам.

– Только не в спальне, – строго предупредила Женька. – Знаю я вас.

– Не знаешь. – Светка обняла меня за талию и положила голову на плечо. – Пойдем, милый.

Вот, сказала она, когда мы вышли на терраску, и кивнула на стоящий на полу черный резиновый мешочек.

Присела, распустила застежки, раскатала.

– Это пульт дистанционного управления. Вот эту пипочку немного выдвинешь и направишь на объект. Тут шкала, прикинешь расстояние, сделаешь поправку. Две кнопки: черная – предохранитель, красная – импульс. Понял?

– Понял. Мину когда поставишь?

– Уже поставила. Только что. Катер опять здесь ошивается. Готовятся, похоже.

– Я знаю. Я тоже готовлюсь.

– Куда ты Женьку денешь?

– В Москву отправлю.

– Не поедет.

– Поедет. У меня очень важное дело для нее.

– Попробуй. – Она снова запустила руку в мешочек. – Это заряд, небольшой. Но тебе хватит. Это запал, он рассчитан на пятнадцать минут. Вставишь вот в это гнездо и повернешь вправо, до упора. И удирай.

– Хорошо, спасибо. Если что полезное для меня узнаешь, сообщи.

– Конечно. Серж собирается в монастыре с винтовкой засесть.

– Посмотрим…

– Хватит, что ли? – ревниво спросила Женька, стоя в дверях. – Пошли купаться.

– Идите, я скоро. – Я собрал в мешочек Светкины подарки и убрал их подальше.

– 

Мы сидели на скамье у моря. Анчар неподалеку жарил шашлык из свинины.

– Ты опять что-то задумал.

– Да, Женя, задумал.

– Неужели ты надеешься, что я вас оставлю в такую минуту? – это она очень серьезно и строго спросила.

– Знаешь, честно говоря, и мне бы хотелось, чтобы ты была рядом со мной. В такую минуту. Но мне очень важно послать надежного человека в Москву, к Светлову.

Это генерал милиции, мой бывший враг, который стал моим другом. К сожалению, нас сдружила общая беда, а общих радостей у нас было мало.

– Нужно передать ему кассету, – продолжил я, – и мои соображения на этот счет. Это очень серьезно. Это очень большое дело. Нам нельзя его сорвать. Поедешь?

Женька помолчала.

– А если меня опять схватят? Женьку не жалко – кассета пропадет.

– Не схватят. Тебя Володя отвезет со своими ребятами. А в Москве тебя встретят. Я от него сообщу.

– Встретят на «ЗИЛе»? – торговалась Женька. – И билет обратный чтоб взяли.

– Умница, – облегченно вздохнул я. – Золото мое.

– Ну уж и золото, – пококетничала она. – Анчар! Ты скоро?

– Что

торопишься? – Он махал кепкой над мангалом. – Очень сырое мясо любишь, да?

– 

Женьку повез в город я сам. В надежде, что дорогу еще не блокировали люди Боксера. Собственно, еще рано. Им, конечно, в голову не придет, что я увез Женьку на виллу. Да и не нужна она им теперь. Сегодня-завтра будет неприятный ответ от Бакса. Тогда они и ринутся на нас. Разъяренные до посинения. Но попытку получить кассету не оставят. В общем, время у меня еще есть, а в целом – его уже нет.

По дороге я еще раз проинструктировал Женьку, пытаясь отвлечь от мрачных мыслей.

– Кассету отдашь только Светлову, в личные руки. Скажешь так: пусть по этим адресам изымет все ценности, устроит в МВД выставку и брифинг и скажет на нем речь, где обязательно упомянет Серого. Мол, вот сейчас, когда идет тотальное разграбление достояния республики, наши скромные и доблестные сотрудники сумели, не щадя своего здоровья, пресечь коварный замысел преступников, намеревавшихся вывезти за рубеж под видом выставочных экспонатов украденные у народа и государства бесценные образцы живописи, антиквариата, икон и церковного имущества, общая стоимость которого исчисляется многими десятками миллионов баксов. Кстати, о Баксе. Я со своей стороны кое-что предпринимаю в этом направлении. Но на всякий случай нужно продублировать…

– Это на какой случай? – взвилась Женька. – Никаких таких случаев! А дом? С теплом и светом?

– Я не это имел в виду. Я хотел пустить эту информацию через людей Боксера. Но кто знает, выйдут ли они живыми из боя. – Ничего себе, успокоил. – В общем, пояснишь Светлову, что эти ценности создавались бандитами на общие средства, а Бакс задумал воспользоваться ими один, слинять за рубеж и раствориться с ними в розовых далях…

– Его же разорвут за это.

– Оно так и задумано. Чем меньше, тем, стало быть, чище…

Доехали мы спокойно. Машину я оставил у больницы. Тем более что собирался зайти к Мещерским. А сами пешком добрались до горотдела.

У Володи все было готово. Он вывел нас на задний двор и усадил Женьку в «уазик», где уже ждали ее двое добрых молодцев. Сам сел за руль. И рядом еще одного посадил.

– Будь осторожен, Серый, – сказала Женька на прощание. – А то кто же меня в следующий раз выручит. И не беспокойся, я все сделаю.

– Я знаю, – сказал я. – И куплю тебе за это тостер.

– На хрена он мне нужен? – отвернулась Женька, скрывая глаза.

И они выехали в переулок.

Я рассказал Мещерским о наших делах.

– А где теперь Женечка? – с тревогой спросила Вита,

– Я отправил ее в Москву.

– Как же она согласилась? – улыбнулась она.

– Она меня слушается. – И сделал знак Мещерскому, что нам надо поговорить наедине.

– У вас неприятности? – спросил он меня, когда мы закрылись в кабинете.

– У вас, – уточнил я. – Сейчас я жду ответного удара. Скорее всего они нападут на вашу виллу.