Волонтер: Нарушая приказы
Шрифт:
Утром на свежую голову Андрей вспомнил о договоренности. Сообщил Шипицыну, что собирается в скорости отбыть в Россию. Сам же направился в порт узнать не идет ли какой корабль в Санкт-Петербург или на худой конец в Архангельский городок.
Трехмачтовая шхуна летела на всех парусах. Легкий ветерок гнал ее по Средиземному морю к берегам Италии. Золотарев, чтобы не скучать в обществе математика, а француз оказался занудой, ходил по палубе и наблюдал, как шкипер вел корабль. Увы, но в английском порту не оказалось ни одного корабля, что направлялся в Россию.
Вот и сейчас плывя на шхуне, Андрей вспоминал свой последний день на английской земле. Капитан с бутылкой рома в руке, минут пять их разглядывал. Сначала пристально рассмотрел де Муавра. Темная одежда: кафтан, камзол и короткие до колен штаны. Белая рубашка, чулки. На ногах туфли с бронзовыми пряжками, на голове остроконечная, как у голландцев шляпа. В правой руке сундук. Затем перевел взгляд на эстонца. Серый кафтан, треуголка на ногах сапоги с огромными раструбами. Где-то он его видел, но вспомнить никак не мог. Прозрение произошло, когда граф потянулся к шпаге.
– Так, это вы вчера сняли мою шхуну, – проговорил он, – чтобы добраться до Италии.
– Я.
– Ну, тогда проходите. Сейчас отправляемся.
Когда вошли в каюту, Андрей заметил, что лицо у француза было «кислым», тот словно лимон проглотил. Видимо не ожидал, что придется добираться в дикую Московию вот так.
«Если сейчас передумает, – подумал Андрей, – не расстроюсь».
Вечером, после того как договорился с пьяненьким шкипером в пабе насчет поездки, Золотарев вдруг задумался, а нужен ли в России математик, да еще к тому же теоретик? Ответ был пока один – НЕТ! Петру требовались практики.
Но математик не передумал.
Каюта оказалась небольшая. Из мебели два гамака, в которых Андрею с непривычки первые две ночи спалось очень плохо. Когда он не выходил на палубу, они частенько беседовали. Вот только разговоры сии вызывали у Золотарева скуку. Поэтому между беседами эстонец выходил на палубу.
Как-то вечером в их каюту заглянул капитан. Он был трезв.
– Кто из вас двоих умеет играть в шахматы?
Оказалось что оба. Андрей вспомнил свои шахматные партии в первый год своего пребывания в восемнадцатом веке, и решил попытать счастья в этой игре еще раз.
– Ну, раз оба, – молвил шкипер, – так может сыграете со мной, по очереди?
Прошли в каюту капитана. Только сейчас Золотарев понял, что большая часть денег, вложенных в корабль, находилась именно здесь. Удобная кровать, стол, который сейчас был превращен в шахматный, книжный шкаф, по всей видимости шкипер любил иногда коротать время перечитывая романы (среди фолиантов Андрей заметил томик Сервантеса), в углу стоял небольшой сундук. Что в нем – одному богу известно, вполне возможно и деньги, а может быть инструмент наподобие того, который в свое время купил в Голландии царь Петр.
– Ну, кто первый? – поинтересовался шкипер.
Андрей посмотрел на математика.
– Можно я, граф? – спросил тот.
Золотарев сообщил, что подождет. Он отошел к шкафу и стал разглядывать книжки.
– А вы любопытны, – заметил капитан.
– Не без этого греха, – признался Андрей.
– Ну, это не грех, – молвил капитан, – если есть желание можете взять почитать, но как только прибудем в порт вернете.
– Увы, но в гешпанском я не силен.
– Досадно, – вздохнул шкипер, – а так может обсудили бы «Дон Кихота».
– Если есть желание, то можно обсудить. Я читал его в русском переводе.
Шкипер удивленно посмотрел на Андрея. Вполне возможно, проскользнула мысль у эстонца, что роман Сервантеса на русский язык не был еще переведен.
Между тем началась партия в шахматы. Белыми играл де Муавр. И как говорится: белые начинают и выигрывают. Математику удалось с легкостью обыграть морского волка. Тот даже насупился, недовольно посмотрел на Абрахама, потом повернулся к Андрею и произнес:
– Мне нужно отыграться. Вы не возражаете?
Мог ли Андрей возражать? Да нет конечно. Сядь Золотарев сейчас на место де Муавра, так от него и косточек не осталось бы. Чувствовалось, что сошлись два знатока. Вполне возможно, что постоянные вычисления курса по звездному небу и различным приборам развили мозг капитана до такой степени, что будь он в другой ситуации то давно бы стал ученым – математиком. Но вино сделало свое грязное дело – перед Абрахамом Де Муавре тот выглядел младенцем.
Теперь черными играл математик. Слон туда, ферзь сюда, рокировка. Вот уже и фигур на доске меньше, да и выбора ходов побольше. Шах, шах. И вот на доске у де Муавре слон и король, а у шкипера один король.
– Пат. – Проговорил капитан, оставшись в какой-то мере довольным таким исходом.
Он выставил шахматные фигуры на доске и обратился к Андрею:
– Теперь вы, граф.
Андрей сел. Играли долго, да и то, перед каждым своим ходом Золотарев долго думал. Рассчитывал, прикидывал, старался угадать и в итоге все равно проиграл.
– Может еще партию? – поинтересовался шкипер.
Отказать было неудобно. Потом уже в своей каюте, де Муавре, когда они остались наедине сказал:
– Теперь вам, граф, придется постоянно составлять ему компанию.
В чем-то математик был прав. Вряд ли шкипер согласился бы играть в шахматы с заведомо сильным противником. Оставалось надеяться, что тому наскучит и он переключится на де Муавре. Все-таки победа над равным, и даже более сильным приносит куда больше удовольствия, чем избиения младенца, коим был Андрей.
Вот и приходилось, пока плыли до Италии, то бродить по палубе наблюдая на море, то играть в шахматы, то слушать математика. На пятый день пребывания на шхуне, шкиперу наскучила игра Андрея и он пригласил в соперники Абрахама. Эстонец решил воспользоваться выпавшей возможностью, чтобы предаться воспоминаниям.