Волонтеры атомной фиесты
Шрифт:
– Адекватное мнение, — оценил доктор Упир, — а что Сэм предлагает практически?
– Во-первых, надо разведать, кто конкретно автор беспредела, — рассудительно начала юниорка Малколм, и в этот момент в рубку вошла еще одна персона.
– Aloha oe, мальчики и девочки. Привет, Упир.
– Aloha, Смок, — ответил комэск, и привстал из-за стола в знак уважения.
– Ладно-ладно, — Смок Малколм улыбнулась и махнула рукой, — давай без церемоний, я вообще-то не английская королева, и тут не протокольно-ритуальный five-o’clock.
С этими
Можно отвлечься ненадолго и бросить взгляд со стороны на эту маленькую компанию, собравшуюся за столом в рубке на самоходном понтоне. Хозяева «поляны» выглядели абсолютно мирно. Можно было подумать, что они никогда не уезжали из относительно благополучного провинциального городка во Флориде, а владели там каким-то ранчо на берегу залива. Жили небедно, весело и подвижно, работали с огоньком, но без фанатизма, ходили всей семьей под парусом, а по вечерам плясали на нехитрых вечеринках в кругу соседей. Что касается гостя (доктора Упира), то он в этой обстановке легко мог сойти за дальнего родича, приехавшего из другой провинции, чтобы поинтересоваться: как тут рыбалка, и так ли хорош новый сорт кукурузы, который рекламируют с прошлого года?
Так что, компания за столом была непохожа на ту, в которой может обсуждаться такая жутковатая штука, как атомная война, и обсуждаться ПРАКТИЧЕСКИ (в том стиле, в котором во флоридской провинции могла бы обсуждаться рыбалка и кукуруза).
– Прежде всего, — сказал доктор Упир, — я должен сказать одну вещь, и надеюсь, судья Малколм это подтвердит…
– Ты уверен, что это надо сейчас говорить? — быстро спросил Глип.
– Да, судья, — ответил комэск-ост, вторично применив служебное обращение к Глипу.
– Ладно, — тот кивнул, — говори, если уверен.
– Значит так, — доктор Упир негромко хлопнул ладонью по столу, — ракета, которой был проведен удар по Бокатаонги, запущена с британской субмарины, приписанной к базе Диего-Гарсия — Чагос в Индийском океане. Это сделано в рамках спецоперации «Жезл Плутона» по устранению Сэма Хопкинса, спланированной совместно MI-6 и CIA. Но, внимание! Ракета имела боеголовку, снаряженную химическим ВВ, а не ядерным.
– Чего?! — удивленно переспросила Хрю.
– Детализирую, — сказал он, — это была баллистическая ракета «Глобстрайк-II», которая является высокоточной модификацией старой ядерной ракеты «Трайдент-II». И смысл модификации был в том, чтобы наносить сверхдальние неядерные точечные удары. Под применение ракет семейства «Глобстрайк» написана пространная доктрина.
– Я бы сказал, — поправил Глип, — что скорее ракеты созданы под доктрину.
Доктор Упир подвигал ладонями влево — вправо.
– Может, и так. Вопрос в том, под что сначала выбили бюджетное финансирование. Но, сейчас для нас важно не это, а текущая ситуация. Для всех, кроме минимального числа информированных персон, картина такова: из точки в Индийском океане с британской субмарины нанесен ракетно-ядерный удар по меганезийскому атоллу в Маршалловых островах, и целью было уничтожение шхуны-резиденции Сэма Хопкинса.
– Минутку, — прервала Смок, — откуда такие детали про спецоперацию и субмарину?
– Из радиоперехватов и наблюдений с несложных стратосферных дронов, — сказал он.
– Еще минутку, Упир. Я не очень разбираюсь в разведке, но даже селедке ясно: чтобы перехватывать эфир и наблюдать такую спецоперацию, надо знать о ней заранее.
– Смок, — с легким укором сказал коммодор, — ты разбираешься в разведке лучше, чем кажется тебе самой. Да, ты права. INDEMI заранее знало, поскольку диспетчером этой спецоперации был двойной агент, перевербованный шпион одной из служб Альянса.
– Тогда все логично, — сказала она, — но откуда info о ядерном взрыве 20 килотонн?
– Info объективная, — пояснил Упир, — это взорвался наш ядерный дивайс, который был заранее размещен на шхуне. Поскольку запуск британской ракеты мы отслеживали, не составило особой проблемы синхронизировать наш взрыв с подлетом их ракеты.
– Как интересно… — Смок задумалась и попробовала какао, — …Хороший сорт. Так, мы выяснили, кто что видел. А могут ли оффи доказать, что это не их атомный взрыв?
– Исключено, — без колебаний ответил он, — даже если они выложат на стол весь пакет секретных записей по «Жезлу Плутона», им поверят только некоторые оффи из той же тусовки. Но ни публика, ни политики из других тусовок, не поверят. Даже TV-каналы, входящие в Ten-top, купленные и лояльные, откажутся транслировать такой абсурд. Я уточню кое-что: авторы «Жезла Плутона», конечно, поняли, что видели взрыв нашего ядерного дивайса, но они не готовы ни с кем делиться этим открытием.
– Да, — согласилась Смок, — если они на это не готовы, то у них нет версии для прессы.
Тут встряла слишком долго молчавшая Хрю Малколм.
– А почему они не готовы? CNN уже пугало зрителей «атомной бомбой нези».
– Будущей, возможной, бомбой, — поправил Глип Малколм, — понимаешь, детка, таков принцип психологии восприятия TV-потока в Первом мире. Если речь идет о чем-то возможном где-то в будущем, то это воспринимается как сказка про астероид — убийцу Земли. Никто не паникует. И другое дело, если что-то случилось сейчас, конкретно.
– Ну, и что, па? У Северной Кореи есть А-бомба. И что? Где паника в Первом мире?
– Видишь ли, детка, и северокорейский председатель, и даже иранский аятолла, это, в общем, люди из системы, несмотря на их манеру изображать оппозицию к Злобному Мировому Правительству. А мы анти-системные, это совсем другое дело. Первый мир никогда раньше не сталкивался с такой штукой, как мы, и это пугает тамошних оффи. Соответственно, их страх передается по TV к публике, и главное — к фондовой бирже. Сейчас, если объявить: «у нези есть бомба!», финансы могут рухнуть в гига-кризис.
Хрю Малколм протянула руку себе за спину и почесала между лопаток.