Волшебная гондола
Шрифт:
— Я буду его избегать. Почему ты, собственно, не вернулся раньше?
— Иногда дела идут не так, как бы хотелось. — Его голос звучал устало, и я неожиданно заметила, как он был бледен. Мне сразу же показалось, что он не стоял крепко на ногах. Он не был выпившим, я бы уловила запах. Понятно, что он был изнуренный, но только это не могло объяснить такую слабость.
— Что с тобой? — испуганно спросила я.
— Ничего. Я лишь устал как собака.
Изрядно выпивший гость проходил, шатаясь, и наскочил на Себастияно. Он вздрогнул
Пьяный, не извинившись, пошел, спотыкаясь, дальше
Себастиано, теперь еще бледнее, прижал руку к правому боку. Когда он отнял палец, я увидела темные пятна на камзоле.
— Ты ранен! — объятая ужасом сказала я.
— Дурацкая повязка слезла.
— Тебе нужно срочно к врачу!
— Никаких врачей. Здесь раны лучше всего залечиваются, если никого не подпускать к ним.
— Я имею в виду, настоящего врача!
— К сожалению, должен отказаться.
— Значит ли это, что ты не можешь вернуться обратно?
— Прямо сейчас нет.
— Что ты имеешь в виду?
— Я объясню попозже. Давай уйдем отсюда.
На лестнице было понятно, насколько ему было плохо. Каждый шаг причинял ему боль, он не мог сдерживать стоны, хотя пытался. Я была обеспокоена его серьезным ранением. Не потому, что это могло помешать мне вернуться обратно в будущее, я просто боялась за него.
— Куда мы направляемся? — спросила я.
— Я должен отдохнуть, и ты должна спрятаться. Обратно в монастырь тебе нельзя.
Бартоломео мне рассказал, что эта Доротея как назло обзавелась любовником в лице Альвизе. Вблизи ее тебе небезопасно. Хосе подыскал комнату, там мы должны быть в безопасности какое-то время.
— Ты был в отъезде с Хосе? Он не мог о тебе лучше позаботиться? Как ты вообще оказался раненым? Это был несчастный случай?
Себастиано застонал.
— Столько много вопросов. Можем об этом попозже поговорить?
Я лопалась от нетерпения, но он все равно не смог бы многого рассказать, потому что внизу дома была огромная толпа людей. Слуга подал Себастиано накидку, а мне
– платок. На улице мы сели в гондолу, и Себастиано назвал лодочнику цель.
Тяжело держась, он опустился на скамейку, заметно стараясь не показывать боли.
Мой страх увеличивался, так как я знала, как быстро можно было умереть от безобидного повреждения. Даже самая маленькая открытая рана могла быть смертельной. Не было ни прививок от столбняка, ни стерильных компрессов.
Только в течение двух недель, которые я провела в магазине трав Матильды, туда приходили две девушки, у которых в семье как раз кто-то умер от заражения крови.
Ничто и никто не мог им помочь.
Безмолвно я сидела рядом с Себастиано, в то время как гондольер сильными ударами весла вел лодку через канал. По обе стороны на берегу возвышались палаццо, чьи темные контуры возвышались на фоне ночного неба и были освещены факелами на набережной или свечами из окон. Это была картина сказочной красоты. Темная, сверкающая вода Гранд-канала, загадочные декорации вокруг нас, все это могло быть чудесной, романтичной кулисой для фильма о любви. Но о романтике сейчас не время думать о романтике, положение было слишком серьезным.
Тем не менее, я подумала о том, как я отреагировала на близость Себастиано. Он сидел так близко ко мне, что его плечи касались моих, и я могла чувствовать тепло его тела. Это было необыкновенное чувство, которое проходило и проходило сквозь меня. И чтобы заполучить больше, я еще сильнее надавила на него.
Я поняла, что я делаю только тогда, когда услышала его стоны.
Я поспешно отодвинулась.
— Прости!
— Ничего страшного.
На протяжении оставшейся езды я молчала, пребывая в смущении.
Дом, перед которым, наконец, пришвартовалась гондола, принадлежал, по словам
Себастиано, вдове какого-то изготовителя веревок. Дом был крошечно маленький и находился на обходном канале в части города под названием Кастелло, прямо вблизи Арсенала*. Себастиано заплатил гондольеру и помог мне высадиться.
(*Арсенал — историческая корабельная верфь в Венеции. Прим.перев.)
— Ты моя супруга, — сказал Себастиано, в то время как поворачивал имеющийся ключ в скрипящем замке.
— Кто я? — озадаченно спросила я.
— Моя супруга. В случае если спросит домовладелица. Но не беспокойся, ты не должна делить со мной ложе, я сплю на полу.
Внутри дома было темно, как в пещере.
— Подожди здесь, — сказал Себастиано. Он тихонько выругался, спотыкаясь в темноте. Затем я слышала как он с чем-то, шелестя, возился. Через какое-то время вспыхнуло маленькое пламя, и Себастиано был снова заметен, у него в руках была сальная свеча.
Он подмигнул мне.
— Здесь подниматься наверх.
Как и в доме Матильды, наверх поднимались по скрипящей узкой лестнице, которая, скорее всего, была похожа на стремянку, а не лестницу. Мы едва сделали пару шагов, как открылась дверь на нижнем этаже и появилась седая женщина.
— Это Вы, месье Себастиано?
— Да, это я, монна Фаустина, — ответил Себастиано.
— А кого Вы с собой привели? — Монна Фаустина пристально смотрела на меня, предвещая беду. Таким взглядом на меня часто смотрела Матильда. Это был "надеюсь-она не-много-жрет" взгляд.
— Я его супруга, но я ем вне дома, — ответила я.
Монна Фаустина, не говоря ни слова, зашла обратно в комнатку и захлопнула дверь.
Я последовала за Себастиано наверх, и мы очутились на чем-то вроде чердака. Он выглядел не особо уютным. Лестница выходила в центр комнаты и, если не обратить внимания, можно удариться головой о стропила. Кровать состояла из дряхлого деревянного каркаса и соломенного матраса, помимо этого там стояла парочка сундуков. Это была вся мебель.