Волшебная монетка или крадник
Шрифт:
– Но у меня больше нет никаких денег, – ответила я удивленно.
– Совсем, совсем?
– Вообще, – стерла я со щеки то ли слезу, то ли каплю дождя.
– Все так плохо? – она участливо на меня посмотрела.
– Угу, – кивнула я головой, почему-то незнакомому человеку признаться в своем финансовом крахе было легче, чем своему окружению.
– А скажи как ты мне золотая моя, когда у тебя финансы ай-нэ-нэ петь начали до появления монетки, или после? – она прищурила один черный глаз.
Я на мгновение задумалась.
– Сначала все пошло
– Это хорошо, просто замечательно, это поправить можно. Вот когда у тебя горы золота и ты вся такая богатая, получаешь такой подарок, то и избавиться от этого сложно. Ну, а если терять особо нечего, только неприятности, то все можно вывернуть себе на благо.
Она зажала мою руку с пятачком в кулаке и стала произносить.
– Монетка мне на удачу, врагу на отдачу, что хотела взять, бери из пустых карманов, а мне возвратись с прибылью.
Три раза за ней повторила. Отпустила она мою руку.
– А теперь позолоти ручку, – протянула мне ладошку.
Хотела опять пятачок положить.
– Э нет, дорогая, это твоя монетка, оставь ее у себя и никому не отдавай. Поищи в сумке, может найдешь чего для меня.
Пожала я плечами и стала рыться в сумке, к своему удивлению обнаружила кошелечек с мелочью, который давеча потеряла. Вытащила я ей двадцать копеек и положила в ладошку.
– Беги золотая, там тебя ждут, – она сунула монетку куда-то в складки своей юбки.
Взяла мальчонку за руку и пошлепали с ним по грязи и по лужам.
Я рванула в комиссионку, которая находилась в универсаме. Проход мне перегородила дородная тетка продавщица.
– Закрыто уже, без пятнадцати семь, надо было раньше приходить, – она посмотрела на меня исподлобья.
– Мне там, деньги, – я тыкала пальцем куда-то за ее спиной.
– В комиссионку что ли?
– Угу, – кивнула я.
– Беги быстрей, – она пропустила меня вперед, а мужика толкнула в грудь, – Куда лезешь, видишь закрыто.
В комиссионном отделе стояла та девушка, что принимала у меня ботинки и пальто.
– Я думала, вы сегодня и не придете уже. Вы представляете, мы одно пальто продали. Мужчина сказал, что через неделю придет за вторым. Если есть, какие вещи мужские такого размера, то несите, он может, купит. Жаловался, что на себя ничего нельзя подобрать, что он не стандартный.
Она отсчитала мне триста рублей, забрала квитанции и записала мою фамилию в тетрадочке. Я поблагодарила девушку и понеслась счастливая домой. Завтра надо еще что-нибудь с утра в комиссионку принести, глядишь, так и с долгами рассчитаюсь.
Часть шестая
Около подъезда меня уже ждал Петин товарищ, трезвый. Поздоровался, начал лебезить. Вынула ему четыре бумажки по двадцать пять рублей и сунула молча в руку.
– Не проси больше ничего, – ответила ему и направилась в подъезд.
– Как там Петр Алексеевич? – крикнул мне в спину приятель.
– Нормально, всем приветы передавал, – ответила я не поворачиваясь.
Я спешила домой, сегодня должен позвонить следователь. Раз в неделю меня вызывали в комитет, допрашивали. Передачки Пете были не положены, приказ сверху, взяточникам ничего не передавать, письма от них не брать и им не давать. Благо следователь человечный попался, все передавала через него, он мне и письма от Петра отдавал и я для него оставляла.
Только забежала в коридор и телефон задребезжал. – Надежда Петровна, здравствуйте, – услышала я знакомый голос, – Вы завтра ко мне во второй половине дня подойти сможете? В три час?
– Добрый день, Ефим Егорович, у меня две пары завтра, заканчиваются в два часа. Если опоздаю, ничего страшного? – спросила я, соображая, как мне лучше поступить.
– Я вам пропуск выпишу, будет лежать до четырех часов, – сказал следователь.
– Спасибо, – ответила я, попрощалась и положила трубку.
Надо было собрать что-то мужу в СИЗО, а у меня ничего нет. Есть деньги, а магазины уже все закрыты. Хорошо, что у меня завтра пары не сразу с утра, может что-нибудь и смогу купить, хотя бы чай, сигареты, сахар. Он у меня не курит, но сигареты там всегда ценятся.
Скоро у мужа юбилей, встретит свое пятидесятилетие за решеткой, с горечью подумала я. Он ведь у меня воевал, медали есть, а там к нему относятся хуже, чем к вору-рецидивисту даже им передачки положены, а моему нет.
С такими грустными мыслями поплелась я на кухню, разогревать себе щи из говяжьих костей. Надо будет шкаф перебрать, Петины вещи, если есть покупатель, то надо что-нибудь отнести в комиссионку. Он у меня неизбалованный, у него два любимых костюма, которые он носит, а остальное пылится в шкафу.
Снова задребезжал телефон. Поднимаю трубку, а там начальство Петино.
– Здравствуйте, Надежда Петровна, а что вы за мужниной зарплатой не приходите? Не нужна? – поинтересовался он басом.
– Здравствуйте, Вениамин Сергеевич, так ваши девочки прогнали меня из бухгалтерии, – ответила я.
– Вы завтра ко мне с утреца заходите, я вам все уже приготовил, и сумку большую возьмите, тут для него паек лежит, – бодрым голосом сообщил он.
Значит завтра с утра комиссионка отменяется, не успею все за утро сделать. Ну, да ладно, зато зарплату Петину отдадут, да и паек лишним не бывает, может там для него что-нибудь будет, что передать можно.
Утром вскочила ни свет, ни заря. ГЛАВК работает с восьми утра, в девять у них планерка, нужно успеть до нее, а то мне к десяти на работу. Еще по магазинам надо пробежаться, передачку собрать.
Пять минут десятого я уже была перед кабинетом начальника. Секретарша пыталась меня остановить, но я влетела в кабинет, отодвинув ее своей обширной пятой точкой.
– Ой, Наденька, ты сегодня ранняя пташка, – он распахнул свои обьятья и похлопал меня по спине.
С мужем они работали вместе более десяти лет. Познакомились на войне, так с тех пор и оставались друзьями-приятелями. Он усадил меня за стол. Открыл ящик и вытащил конверт с деньгами.