Волшебная мормышка
Шрифт:
Ловля крупного леща — поистине спортивна. Рыболов, больше рассчитывающий на максимальное количество снастей, чем на свое мастерство, заранее обречен на неудачу. Даже если крупный лещ клюнет на одну из зимних удочек, которые, как правило, располагаются почти вплотную друг к другу, то в лучшем случае вместо леща он будет долго распутывать справы. В худшем — придется полностью менять оснастки одной-двух удочек.
Пробив лунку, не спешите опускать в неё мормышку. Дайте лунке «успокоиться» и прикормите место ловли той наживкой, на которую будете пытаться выудить леща.
Лещ одна из тех рыб, которых без привады не поймать ни зимой, ни летом. Тщательная прикормка мотылем оправдывает себя особенно в том случае, когда леща ловят на поплавочную удочку, так, чтобы грузило было почти одного веса с поплавком, может быть тяжелее его на какой-то миллиграмм. На крючок следует насаживать пучок мотылей, жало тщательно маскировать. При поклевке леща поплавок буквально вылетает из воды и ложится плашмя.
Пожалуй,
Характер моего коллеги по несчастью объяснялся его очень ответственной работой: «Пропустишь через мозги до ста человек в день, так в выходной никого не видеть — самый лучший отдых». Отсюда и его страсть к ловле леща, которую, как правило, ведут самые нелюдимые рыбаки. С тех пор он нередко звонит и безо всяких предисловий предлагает: «На леща сходим?» Узнав, что я собираюсь писать эту книгу, лещатник категорически потребовал не называть его имени. Несмотря на эпоху гласности, он по-прежнему врет жене, что едет в командировку на несколько дней, а сам… Короче говоря, я буду называть его Лещатником. А тогда мы снова встретились с ним в семь часов вечера. Сами понимаете, зимой это почти глухая ночь. Пробурчав что-то невнятное вместо приветствия, лещатник молча повел меня вдоль водоёма и, пройдя примерно полкилометра, включил фонарик. Мы стояли возле палатки. Я попытался зайти в неё, но лещатник пренебрег законом гостеприимства и вошел первым. После того, как он зажег «летучую мышь», я убедился, что мой неразговорчивый напарник поступил очень мудро: внутри четырехместной палатки были пробиты три лунки внушительных размеров, по краям которых стояли обычные свечи. Спустя несколько часов, после того, как Лещатник опустил в лунку последнюю дозу кормового мотыля, началось такое, что до сих пор мне кажется не былью, а каким-то дивным наваждением. Да, не зря существует рыбацкая присказка о том, что самые крупные лещи страдают бессоницей и кормятся ночью, чтобы убить время.
Это суждение подтверждается не только при ловле со льда. Оползень на реке с быстрым течением, береговые кусты, ветви которых находятся в воде, безошибочно указывают место, где, забросив донку, вполне можно рассчитывать на успех. Конечно, шансы поймать большого леща значительно возрастут, если прикормить место. Рубленые черви, каша, распаренные зерна овса — далеко не все привады на леща. Только приваду обязательно нужно смешать с глиной и бросать крупными шарами вверх по течению так, чтобы, размыв глину, течение доставляло прикормку в избранное вами место. Найти место, где находится крупный лещ, не так-то просто. Но однажды Лещатник заявил, что теперь он не будет уходить далеко от машины в какую-то глухомань, а способ, который он взял на вооружение, позволит выудить леща из любого водоема, в котором тот водится, и, быть может, даже без предварительной прикормки. Сказав так много слов подряд, Лещатник победоносно посмотрел на меня, ожидая вопросов. Я, конечно, тут же высказался, что понаслышке знаком с этим способом, но пока ещё не успел разжиться динамитом. Характер Лещатника не допускал хоть какой-то дозы юмора в отношениях между людьми, занятых столь серьёзным делом. Открыв багажник машины, он показал на громадный мешок — вот, мол, смотри. «Удочка в клеточку, всё ясно. Сто метров будет в путанке?» — продолжал я наступление, скрывая свою недогадливость.
В мешке оказался вполне обыкновенный морской песок. Отаборившись на месте, где порядочный рыболов остановится только для того, чтобы завязать некстати распустившийся узел на шнурках обуви, Лещатник заявил, что подобным образом будет ловить впервые, а потому вполне может случиться осечка. Пока я устанавливал палатку, он возился со своим мешком, постоянно насыпая в реку песок при помощи громадной жестянки из-под томатов.
Об этом способе Лещатник, как выяснилось позже, узнал от одного из ста человек, с которыми общается ежедневно. Засыпая после плотного ужина, я все думал, как поведет себя Лещатник, если этот человек решил ненавязчиво пошутить. Ещё было темно, когда мой напарник выполз из палатки. Он долго колдовал с удочкой, и, наконец, в воду осторожно опустился сверхчувствительный лещовый поплавок, состоящий из двух половинок твердого пенопласта. Преимущество этой справы состоит в том, что самая незаметная поклевка точно даст сигнал к подсечке. Стоит нижней части поплавка чуть подняться вверх — верхняя половинка тут же плашмя ложится на воду. Так было и на этот раз. Лещатник довольно снисходительно посматривал в мою сторону, а на траве лежала рыба, очертаниями больше похожая на глося, нежели на леща. «Ради такого подлещика стоило возиться с песком?» — довольно равнодушным
Лещатник научил меня многому. Но и мне, в свою очередь, довелось показать ему всю прелесть летнего лова на излюбленную снасть — мормышку. Способ, примененный Лещатником, оказался не по душе и ему: не рыбалка, а какая-то ловушка для рыбы, этот самодельный лещовый стол из песка. Способ надежен, особенно в сочетании с привадой, но ведь не всякий рыболов в состоянии волочить на себе такой мешочек, который мы с Лещатником, в общем-то, не обиженные силой, еле вытащили из багажника. Да и не у каждого в запасе несколько дней, чтобы постоянно подавать на этот стол приваду, следить за его целостью, если в месте лова сильное течение. То ли дело мормышка— демократична и надежна, не требует наличия «жигулей» для транспортировки песка, заставляет быть предельно собранным и не позволяет устанавливать на берегу большое количество разнообразных снастей.
Для ловли леща я снарядил небольшую удочку отвесного блеснения и откровенно порадовался, что последнее пропускное кольцо находится почти у кончика хлыстика. Намотав на самый кончик удочки немного изоленты снабдил её пружинным магазинным сторожком. Леску оснастил типично зимним способом, установив на бусинке желтую мормышку, а на конец месины привязал более тяжелую, белого цвета.
Глубина в том месте, где мы заякорились, значительно попустив кодолы (якорные канаты), была приличной, беспокоиться, что лещи испугаются тени от лодки не приходилось. И тут Лещатник был посрамлен два раза в жизни — в первый и в последний. Его улов ограничился одним полукилограммовым подлещиком. Не скажу, что я озолотился на этой рыбалке, однако не без чувства собственного достоинства могу отметить, что поймал тогда почти в десять раз больше, чем мой компаньон. Как выяснилось впоследствии, решающим фактором успеха был не столько опыт владения снастью, сколько диаметр месины. Лещатник оснастил свою удочку леской «Абулон» сечением 0,25 мм, способной выдержать борьбу с любым лещом-гигантом, на моей справе была «шекспировская» месина в два раза тоньше. Лещи оказывают незначительное сопротивление, находясь в родной стихии, но поднять их в лодку без помощи подсака— дело ненадежное. Так что, если вы воспользуетесь подобной снастью, — держите наготове подсак с короткой рукояткой. Как только чуть изогнутый сторожок выпрямится, подсекайте и, подведя рыбу к лодке, не поднимая её из воды ни на сантиметр, берите добычу в подсак.
Лещ — рыба капризная. Она не обладает прямолинейностью судака, отвагой окуня, силой карпа, стремительностью жереха, ее отличительная черта—недоверчивость. Не забывайте об этом, выходя на рыбалку.
Во время охоты за крупными рыбами нужно помнить и о правилах любительского рыболовства, ограничивающих норму вылова. Конечно, если вам удастся поймать сома весом в пару пудов, нарушением это считаться не будет. Однако после поимки такого гиганта рыбалку придется прекратить.
Очень часто рыболов, признающий только поединки с рыбами значительных размеров, попадает в довольно щекотливое положение. Человек поехал на рыбалку за пятьдесят верст от города, прибыл на место затемно, отаборился, чтобы быть готовым к любимому времяпрепровождению с первыми лучами солнца. Впереди — целый день рыбалки. Но вот заброшены снасти и через час взята пятикилограммовая рыба. Как поступить рыболову? Собираться домой? Выпустить трофей на свободу и продолжать рыбалку? Ловить рыбу с уже набранной дневной нормой? Своеобразный ответ на поставленные вопросы дала газета «Труд» 2 августа 1989 года. Газета, выходящая тиражом более 20 миллионов экземпляров, поместила крохотную заметку «Повезло новичку». Учитывая её двадцатистрочный объём, рискну привести информацию полностью.
«Харьковчанин Н. Ровенский впервые взял в руки рыбацкие снасти только этим летом. Друзья уговорили его порыбачить на Волге — в районе поселка Никольского Астраханской области. И сразу на крючок новичка буквально накинулся „косяк“ сомов-гигантов.
Первая пойманная „рыбка“ тянула 47 килограммов. Потом шла „мелочь“ — не более пуда весом. А в полдень рыбалку пришлось прекратить: на крючок попался сом 215 сантиметров и весом 73 килограмма.
Дебютант-счастливчик считает себя рекордсменом среди тех, кто промышлял сома на Волге. Ссылается на сообщение „Труда“: в прошлом году рекорд составлял 65 килограммов».
Итак, дебютант-браконьер сообщает о своем подвиге «Труду», а тот с удовольствием печатает подобную информацию. Представляете, что будет, если рыболовы, вдохновленные таким сообщением, пойдут на штурм этого рекорда, о котором с таким воодушевлением поведала уважаемая газета? А ведь, боюсь, что подобная заметка в руках отъявленного браконьера будет рассматриваться им как индульгенция при встрече с рыбинспекцией…
Искренне советую начинающим рыболовам не превышать установленной нормы вылова. И хотя все прекрасно понимают, что пресловутые пять килограммов — это не научно обоснованная, а скорее всего высосанная из какого-то чиновничьего пальца цифра, на рыбалке нужно уметь себя останавливать. Хотя бы ради того, чтобы потомки наши могли прийти на эти места для встречи с зарей и своей рыбацкой удачей. Если, конечно, дальнейшее развитие промышленности и качество существующих очистных сооружений позволят им это сделать.