Волшебная ночь
Шрифт:
Мальчишка едва дышал. Даже в темноте были видны на спине кровоточащие раны. И он был совсем юным, на вид лет пятнадцати.
Оглядевшись, Алекс нашел его рубашку и осторожно набросил ее ему на плечи, но даже это легкое прикосновение заставило мальчика вздрогнуть всем телом.
— Пойдем, — сказал Алекс. — Я провожу тебя домой. Ты сможешь идти?
— Сейчас… — Это было первое произнесенное им слово. Ночь была прохладной. Алекс снял с себя плащ и как можно осторожнее прикрыл им плечи несчастного.
— Ты держался молодцом.
Мальчик поднял глаза и посмотрел на Алекса, впервые за все это время.
— Ерунда, — проговорил он, — ничего страшного. Мне нужно немного отдышаться, и я буду в порядке. — Он поморщился и закрыл глаза.
— Но ведь это были «бешеные быки», — заметил Алекс. — Я уже достаточно долго живу здесь и слышал о них. А теперь узнал, чем они занимаются по ночам. И я, кажется, понимаю, почему ты не хочешь говорить о случившемся. — Он ободряюще потрепал паренька по макушке. — Ладно, собирайся с силами. Когда почувствуешь, что можешь идти, скажешь.
Неожиданно Алекс услышал шорох. Он поднял голову и увидел две темные фигуры, мужскую и женскую: они стояли наверху, глядя оттуда в лощину и как будто не решаясь спуститься, — возможно, они приняли его за одного из «быков». И все же спустя несколько мгновений мужчина двинулся вниз по склону и женщина поспешила следом за ним.
— Кажется, за тобой пришли родители, — сказал Алекс мальчику.
Мужчина, остановившись в нескольких шагах от них, хмуро сказал что-то на валлийском. По возрасту он никак не годился мальчику в отцы.
— Не беспокойтесь, — сказал Алекс, поднимаясь. — С ним все в порядке, он приходит в себя. Они влепили ему десять ударов.
— Йестин! — дрожащим голосом воскликнула Шерон Джонс. Она подбежала к мальчику и опустилась рядом на колени. Ладонью она убрала ему со лба волосы и принялась исступленно целовать, что-то шепча по-валлийски. Она, казалось, решила совсем не обращать внимания на Алекса.
— Я в порядке, Шерон, — ответил ей мальчик по-английски. — Всего-навсего десять ударов, ерунда. Сейчас, подожди, я чуток отдохну, и тогда пойдем.
— Ох, Йестин, — вздохнула она, тоже переходя на английский. — Глупый ты, храбрый мальчишка! Что мне делать с тобой? Я и горжусь тобой, и готова сама отколотить тебя! Ну почему, почему ты такой упрямый? — И уже не в силах сдерживаться, заплакала.
— Я тоже с удовольствием отдубасил бы тебя, братишка, — сказал мужчина. — Если б ты знал, что там сейчас творится дома! Дети хнычут, мать и Мэри рыдают в голос, отец рвет и мечет, он грозится, что, если ты останешься в живых, он убьет тебя собственными руками. И все из-за каких-то жалких грошей!
Мальчик слабо засмеялся.
— Мне приятно слышать, как вы любите меня, Хью, — сказал он. — Но может, мне лучше переждать здесь до утра.
— Ты хочешь сдохнуть здесь, да? — язвительно поинтересовался Хью. — Ты за свое упрямство заслуживаешь гораздо большего наказания. Им надо было назначить тебе не десять, а все двадцать ударов. Может, тогда бы они выбили дурь из твоей башки.
— Не слушай его, Йестин! — плача, воскликнула Шерон. — Хью говорит так от злости. Когда я прибежала к вам, он был просто вне себя от того, что не сумел уберечь тебя. Ох, Йестин, мальчик мой, что они сделали с тобой!
Казалось, все трое уже забыли о присутствии Алекса, хотя и продолжали говорить по-английски, но тут неожиданно Хью повернулся к нему.
— Вы-то здесь как оказались, сэр? — спросил он угрюмо. — Спасибо, что помогли моему брату. Это ваш плащ? Вам бы лучше забрать его, а то он запачкается кровью.
Шерон тихо всхлипнула.
— Я пришел, чтобы своими глазами увидеть этих животных, которых вы называете «бешеными быками», — ответил Алекс. — У нас в Англии таких нет. Мне неприятно это говорить, но должен признаться, что я не решился остановить их. Их было десять человек. И вот что для меня важно: может быть, ваш брат узнал кого-нибудь из них?
— Нет, — поспешно ответил за брата Хью, — никого. И я тоже не признал в них никого из нашей долины, когда они ворвались в дом. — Он повернулся к брату. — Ладно, Йестин, пора домой. Или ты действительно собираешься просидеть здесь всю ночь? Тебе-то, может быть, и тепло под плащом, а мы с Шерон уже замерзли.
Он нагнулся к мальчику и закинул его руку себе на шею. Тот тихо застонал, но, сжав зубы, привстал на одно колено, а затем, переведя дух, поднялся на ноги, опираясь на плечо брата. Его рубашка и плащ Алекса соскользнули на землю.
— Йестин, — прошептала Шерон, зажимая ладонью рот и полными ужаса глазами глядя на его кровоточащую спину. — Ох, Йестин, мальчик мой!
— Давайте наденем на него рубашку, — предложил Алекс. — Я помогу вам отвести его домой.
— Спасибо, сэр, — Хью нахмурился, — мы справимся. Я понимаю, что нам не поздоровится, но не собираюсь юлить и прятаться. Меня зовут Хью Джонс. А это мой брат Йестин. А Шерон — наша родственница, она была замужем за нашим братом, который три года назад погиб в шахте. Она тут ни при чем, она просто испугалась за мальчишку, вот и увязалась за мной в горы. Был бы Гуин жив, он бы просто выпорол ее за это. Пожалуйста, сэр, не надо ее наказывать. Я отвечу за все, что случилось здесь.
Пока он говорил, Шерон надевала на Йестина рубашку.
— Отвечать будете не вы, а «бешеные быки», — тихо произнес Алекс. — Спокойной ночи, мистер Джонс. До свидания, Йестин. Ты храбрый парень.
— Я доведу его, — сказал Хью, заметив, что Шерон закидывает свободную руку брата себе на шею. — Иди домой, Шерон. И запомни: если ты еще раз выйдешь на улицу ночью, я спрошу с тебя, как это сделал бы твой муж. Отправляйся, пока Эмрис не хватился тебя.
Он повел брата по тропе, и вскоре оба исчезли в темноте.