Волшебная ночь
Шрифт:
— Но за что? — тихо, почти шепотом, выдохнул он.
— Не знаю, — отозвалась она.
— За что, Шерон?
— Они считают меня шпионкой, — призналась она. — Они думают, что это я рассказала тебе о собрании.
— Черт возьми! — выругался Алекс.
Как он мог забыть! Ведь Оуэн Перри требовал от него назвать имя осведомителя, и Алекс тогда отказался сделать это — он и сам не знал, кто этот человек. И Оуэн Перри тогда поклялся, что обязательно выяснит это.
Черт возьми! Проклятие!
— Пойдем, — сказал Алекс,
Шерон подняла спущенный край сорочки и лиф платья, прикрывая ими грудь. Алекс видел, что маска спокойствия сошла с ее лица. Ее глаза были полны боли.
— Ложись, Шерон, — сказал Алекс. — Не бойся, я не буду трогать тебя. Я скорее причиню боль, чем смогу чем-то помочь тебе сейчас.
Однако он не удержался и взял ее руки в свои, когда она приблизилась к нему. Ее пальцы, сжимавшие ткань платья, разжались, и оно вместе с сорочкой упало вниз, к бедрам. Она стояла перед ним, обнаженная по пояс. Но Алекс был настолько потрясен произошедшим, что даже ее нагота не возбудила его, да и сама Шерон, казалось, не в состоянии была смущаться сейчас.
— Ложись, — сказал Алекс.
Он беспомощно топтался рядом, пока она, присев на край кровати, морщась от боли, закидывала сначала одну ногу, затем вторую. Она легла на живот и, стиснув двумя руками подушку, уткнулась в нее лицом, дыша шумно и часто. Алекс понимал, что ей очень больно.
Ему стоило усилий, чтобы не отвернуться. Но он заставил себя смотреть на кровоточащие вздувшиеся рубцы на ее спине.
— Бабушка как-то обработала твои раны? — спросил Алекс.
— Да, она промыла их.
— Тут нужна мазь, — сказал он. — И тебе нужно принять что-нибудь обезболивающее. Зачем ты пришла на работу? Тебя кто-то заставил?
— Нет. Я сама так решила, — ответила она. — Если бы я осталась дома, они истолковали бы это превратно.
Алекс не стал уточнять, что она имела в виду. Он сказал, что оставит ее на несколько минут, и вышел из комнаты. Может, надо было бы послать к ней мисс Хэйнс, размышлял он. Но нет, с этим делом он должен справиться сам. Боже милостивый, ведь она пострадала из-за него! Пятнадцать ударов! Она лежала там, в горах, на сырой земле, с привязанными к кольям руками и ногами. Шерон! Его Шерон! Алекс вновь ощутил слабое головокружение — за час он уже почти привык к этому ощущению.
Не прошло и десяти минут, как он вернулся в спальню, держа в руках таз с теплой водой и мягкую фланелевую салфетку. В кармане у него была баночка с мазью — по заверениям мисс Хэйнс и повара, просто чудодейственная для лечения всяческих порезов, — а также флакон с двойной дозой лауданума.
Шерон лежала в той же позе, в какой он оставил ее, только немного повернув набок голову, чтобы можно было дышать. Она смотрела на него, когда он открыл дверь и пересек комнату, приблизившись к ней. Боль чуть не выплескивалась из ее
— Вот, выпей. — Алекс протянул ей снотворное. — Тебе придется поднять голову, чтобы сделать глоток. Я знаю, это больно, но через несколько минут боль стихнет и ты сможешь поспать. Когда ты спала в последний раз?
— Не помню, — ответила Шерон. — А что это?
— Лауданум.
— Я никогда не принимала его, — засомневалась она.
— А сейчас выпей, — строго проговорил Алекс.
Она выпила лекарство и снова опустила голову на подушку, закрыв глаза от боли и тяжело дыша раскрытым ртом.
— Ты не похожа ни на одну из женщин, которых я знал, — сказал Алекс, смачивая мягкую фланель в воде, отжимая излишки влаги и оглядывая ее спину. Он почувствовал, как у него подкашиваются колени только от одной мысли, что он должен прикоснуться к ее ранам и причинить ей неизбежную боль. — Ты плакала?
— Нет.
— Кричала?
— Нет.
Она вздрогнула всем телом, когда он в первый раз провел салфеткой по ее спине, и еще плотнее вжалась в постель. Он промыл ее раны, остудил жар ее тела влажной фланелью и принялся наносить на рубцы мазь, стараясь как можно легче касаться их пальцами. Но даже после холодной воды Шерон чувствовала, что ее спина горит огнем.
— Шерон, — сказал Алекс, наконец закончив накладывать мазь, — я бы не допустил этого. Почему ты ничего не сказала мне? Зачем ты вырвала из меня то обещание?
— Если бы я попросила у тебя помощи, все бы сочли, что я действительно виновата, — ответила Шерон.
— Чего они требовали с тебя три ночи назад? — спросил он.
— Бросить работу, — ответила она. — Не ходить в замок.
— И несмотря на это, — сказал Алекс, — ты продолжала ходить сюда.
— Да.
— Зная, что тебя ждут плети?
— Да.
— Неужели твои дедушка с дядей не могли помешать им? — спросил он.
— «Бешеные» привязали их к стульям, прежде чем увести меня, — ответила она. — Дедушка чертыхался так, что дрожали стены.
— А Перри? Он ничего не предпринял? — спросил Алекс. В комнате повисло молчание.
— Ничего, — наконец ответила Шерон.
— Как ты добралась до дома? — Алекс заботливо поправил простыню.
— За мной пришли дедушка и Эмрис, — ответила она. — И Хью, и Йестин.
— А Перри? Его не было?
— Нет, его не было, — помолчав, ответила она.
Алекс присел на корточки рядом и заглянул ей в лицо. Она лежала с закрытыми глазами. Скоро подействует лауданум, подумал он. Она наконец-то сможет заснуть и на время забыть о боли. А он тем временем сделает то, что должен сделать.
— Шерон, — позвал он.
Она открыла глаза и посмотрела на него. Она словно окостенела от боли.
— Ты знаешь кого-нибудь из них? — спросил он. — Ты узнала кого-нибудь?
— Нет, — быстро ответила Шерон. — У них были мешки на головах. Они разговаривали шепотом.