Волшебница страны коз, или Рассмешить Бога
Шрифт:
Кот прикинул все «за» и «против», вспомнил, что завтра он останется с Надеждой на целый день один в квартире, и решил пока придержать информацию.
Спала Надежда плохо – в ушах стоял резкий голос старухи, которая перечисляла фамилии женщин, утверждая, что они могут погибнуть, – Эля Маленко, Настя Рубинина, Маша Чонишвили… И Лена Серебровская, которую уже убили…
Конечно, самое умное в этой ситуации было пожать плечами, сказать мысленно: «А мне-то какое до всего этого дело!» – и забыть. Но, во-первых, забыть не дадут средства
Тут Надежду Николаевну наконец осенило, что у нее же есть в телефонном аппарате автоматический определитель номера с памятью. И там записан старухин телефон. Так что нужно просто позвонить и объяснить пожилой женщине, как все случилось. Это будет непросто, учитывая старухину глухоту, но Надежда уж постарается. А то совесть замучает.
И надо было сделать это еще вчера, а до нее все доходит как до жирафа. Просто удивительно, как плохо влияют антибиотики на умственные способности!
Надежда пододвинула к себе аппарат, просмотрела память и нашла номер вчерашней старухи. Набрав этот номер, поднесла трубку к уху и откашлялась, чтобы голос звучал четко и разборчиво.
Однако из трубки доносились унылые длинные гудки.
Надежда положила трубку: наверное, бабулька удалилась в ванную или какое-нибудь другое место…
Откуда-то бесшумно возник Бейсик, ловко вспрыгнул на колени к хозяйке, громко мурлыкнул и посмотрел ей прямо в глаза. Казалось, он спрашивал ее:
«Чем это таким ты занимаешься? Может быть, пора угостить кота чем-нибудь вкусным, а то сейчас наступило то самое неприятное время суток, когда завтрак уже давно закончился, а до ужина еще ждать и ждать!»
– Ничего не получишь, – строго проговорила Надежда Николаевна. – Ты и так слишком растолстел! Тебе непременно нужно сбросить килограмм-другой!
Бейсик обиженно фыркнул и соскочил на пол. Неторопливо двигаясь в сторону кухни, он бросил на хозяйку многообещающий взгляд: мол, стоило бы рассказать Сан Санычу, какими подозрительными делами ты занимаешься в его отсутствие!
– Смотри у меня! – пригрозила коту Надежда. – Шантажисты, к твоему сведению, плохо кончают!
Она подождала еще немного и снова набрала телефон.
И опять ей ответили равнодушные длинные гудки.
Да что же это такое?
Может быть, старуха куда-то ушла?
Но ведь она прямым текстом сказала какой-то Тасе, что никуда не выходит, что целый день будет дома…
В душе у Надежды Николаевны шевельнулось смутное беспокойство. И еще – неосознанное чувство вины. Ведь эта старушка ждет свою Тасю… Конечно, Надежда ни в чем не виновата, но, с другой стороны, если бы она сумела объяснить старушке, что та ошиблась номером, она дозвонилась бы до своей знакомой…
Чтобы успокоить свою совесть, она набрала телефон бюро ремонта, назвала номер старухи и попросила проверить, все ли в порядке с ее телефоном.
– Моя тетя целый день не отвечает, – соврала Надежда. – Так вот я хочу проверить…
– Сорок три девяносто пять? – сочувственно повторила женщина-диспетчер последние цифры номера. – Тяжело со стариками… вот матери моей тоже семьдесят восемь… Железнодорожная, десять, квартира двадцать четыре… нет, там ничего нету. Линия в порядке. Наверное, ушла куда-нибудь ваша тетя…
– Может быть… – проговорила Надежда, уставившись на телефон. – Может быть…
Она мысленно повторила адрес: Железнодорожная, десять… это ведь совсем рядом! Конечно, муж будет ругаться, но в конце концов он поругается и перестанет, а совесть будет точить ее днем и ночью. Да и потом, как Саша узнает, что она выходила? Если только от нее самой, а уж она-то не проболтается! Она только добежит до старушки, убедится, что та в полном порядке, расскажет ей о недоразумении с телефонным звонком и тут же вернется домой.
В конце концов она оделась и отправилась на Железнодорожную улицу.
Правда, намерения «добежать» дотуда за пять минут оказались неосуществимыми: Надежда Николаевна явно переоценила свои силы, она едва ползла, время от времени ненадолго останавливаясь, чтобы перевести дыхание.
Последнюю вынужденную остановку она сделала рядом с домом номер десять.
И увидела возле нужного подъезда две машины с включенными синими «мигалками» и толпящихся вокруг них парней определенно милицейского вида.
Тут ей стало по-настоящему плохо.
Неужели она опоздала и с незнакомой старушкой случилось несчастье?
Надежда без сил опустилась на скамейку, где уже сидели две бодрые тетки среднего пенсионного возраста.
– Я чуть от страха не померла! – с горящими глазами говорила одна из них, с рыжим «кренделем» на голове. – Представляешь, Люба, звоню-звоню, а она все не открывает… тогда уж ключи взяла, что она мне дала, вхожу – а она мертвая!
– Нет, это и представить невозможно! – со сладким ужасом в голосе ответила вторая, в перманентной завивке. – Это ты, Нюра, просто настоящая героиня! Тебе памятник надо поставить! Каменный! При жизни! Я бы, наверно, тут же на месте и окочурилась! Точно тебе говорю – памятник! И что ты вообще об ней, об постороннем человеке, так заботилась – за это одно орден полагается!
– Ну уж, орден! – зарделась рыжая. – Мы же все люди… как не позаботиться о старом человеке! Главное дело, это какой ужас – пакет на голову надет, прямо как в кино! Я, конечно, ничего там не трогала… чтобы отпечатки остались… эти, в сериалах, всегда говорят, чтобы ничего не трогать… выскочила сразу и в милицию позвонила… ну, эти-то быстро приехали!
– Это хорошо, что у тебя ключи были, – вторила завитая. – А то бы она там неделю пролежала…
– Не говори, Люба, – вздохнула рыжая. – Так вот помрешь, и никто ведь не вспомнит… это еще хорошо, что у нее родственники имеются, а то ведь до старого человека никому и дела нет…