Волшебник Колдовского мира
Шрифт:
— Фуузо, Форув, Фроно, Фингри, Фубби.
Сюда меня привела Фубби.
— Кимок Трегарт, — ответил я, и добавил по обычаю Эсткарпа: — Мир твоему дому, Фуузо, и твоим сёстрам, и всему роду, и пажитям, и стадам.
Если даже они поняли не всё, то суть моего доброго пожелания была ясна. Фуузо сделала другой знак — сидевшая справа от неё Форув взяла деревянную чашу и наполнила её тёмной жидкостью из каменного сосуда. Коснувшись губами края чаши, она протянула её мне.
Хотя Дагона и предупредила меня, как опасно пить и есть что-либо в незнакомом месте, я не посмел отказаться
Поставив чашу, я вежливо ждал, что ещё скажет Фуузо.
— Зачем ты пришел в страну мхов, Кимок… Трегарт? — она слегка запнулась на моём имени. — Куда ты держишь путь?
— Я ищу ту, кого отняли у меня, и след ведёт сюда.
— Здесь были те, что появились и ушли.
— Куда ушли? — меня охватило волнение.
Фуузо медленно покачала головой:
— Этого мы не знаем. Позади себя они оставили колдовскую завесу. Никто не сможет идти за ними.
Колдовская завеса? Я понятия не имел, что это такое. Но может быть, Фуузо ещё что-то знает?
— А девушки с ними не было? — спросил я.
Фуузо кивнула на Фубби:
— Пусть она ответит, она видела их.
— Там была девушка и ещё один из Великих…
«Один из великих», — мысленно повторил я. Неужели я ошибся? Не Динзиль, а кто-то из врагов?..
— Я сразу поняла, что она принадлежит к светлым, но её окружали тёмные, — продолжала Фубби. — Они поехали быстро-быстро, и за ними опустилась колдовская завеса…
— Ты можешь показать мне, в какую сторону они поехали? — не совсем учтиво прервал я её. Динзиль, конечно, опасен, но что если Каттею захватили враги? Время… теперь само время становилось моим врагом.
— Я могу показать, но ты не сможешь пойти за ними.
Я не поверил ей — наверное, из-за чрезмерной самонадеянности, ведь до сих пор мне всё удавалось. Слова «колдовская завеса» мне ничего не говорили.
— Покажи ему, — велела Фуузо. — Пусть убедится сам.
Я попрощался с Фуузо и её приближёнными и поспешно вышел из шатра. Пути, озарённого свечами, больше не было, но Фубби в темноте взяла меня за руку. Ладонь у неё была сухая и шероховатая, как кора дерева. Фубби крепко сжала мою руку и повела меня за собой.
Без неё я заблудился бы в этой поросшей мхом чаще. Наконец забрезжил рассвет, да и лес начал редеть. Пошёл дождь, но мох быстро впитывал влагу. На свободных от мха клочках земли я заметил вмятины от копыт рентана и понял, что снова иду по следу.
Лес кончился, и мы продолжали путь среди кустов. Уже совсем рассвело, когда я увидел впереди отвесную чёрную скалу, очень странную, пересечённую широкой красной жилой. След вёл прямо к скале, вернее — в скалу, однако никакого входа не было — сплошная каменная стена. Подойдя, я ощупал её, но не нашёл даже щели, она не поддавалась под моим нажимом, но следы, размытые дождём, вели именно сюда. Я не верил своим глазам.
Фубби стояла, завернувшись в волосы; с них капало, но они, очевидно, защищали её от потоков дождя. Фубби взглянула на меня, и я заметил искру веселья в её глазах.
— Они проехали сквозь скалу? — произнёс я в надежде, что моховуха мне возразит, но вместо этого она повторила эхом:
— Проехали сквозь скалу…
— И где же они теперь?
— Кто знает. Это — колдовская завеса. Спроси у Лоскиты — может, она тебе что-нибудь подскажет…
— Лоскита? Кто это?
Фубби повернулась и, выпростав корявую руку из-под плаща из волос, показала на восток:
— Лоскита из Каменного Сада, Читающая-Судьбу-По-Песку. Может, она прочтёт, и тогда ты узнаешь…
Сказав это, Фубби снова завернулась в волосы, проворно засеменила прочь, и не успел я остановить её, как она скрылась в кустах.
Глава 8
Дождь быстро смывал следы проехавших сквозь каменную стену. Ежась под его струями, я оглянулся на лес, однако всё во мне противилось возвращению назад. Так значит, на восток? Туда, где в своём Каменном Саду обитает эта Лоскита? Ни в одной из знакомых мне легенд о ней не упоминалось.
Уже сильно промокший, я пошёл вдоль чёрно-красной скалы и свернул за её выступ. Здесь не было ни деревьев, ни кустов, ни травы: только странные низкие растения с мясистыми жёлтыми листьями, собранными в пучок на конце толстой ножки. Эти растения были очень колючими, что я обнаружил, поскользнувшись на размытой дождём грязи и больно оцарапавшись об одно из них. На некоторых из середины поднимались стебли, увенчанные гроздьями мелких, плотно закрытых цветов. Под листьями копошились какие-то отвратительные мертвенно-бледные насекомые.
Чтобы не задевать эти листья, мне приходилось петлять — растения торчали из земли всё чаще и становились всё выше и вскоре достигли человеческого роста.
Крылатое существо с шеей змеи и телом ящерицы, покрытым тускло-коричневыми перьями, спустилось с неба и, повиснув вниз головой на одном из стеблей, стало поедать насекомых, хватая их молниеносными бросками узкой головы. На мгновение оно замерло, с любопытством глядя на меня чёрными бусинками глаз.
Вид этого существа понравился мне не больше, чем окружающие заросли. Всё здесь было чуждо человеческому глазу, во всём ощущалось какое-то предостережение, как и в каменном лесу. И всё же я чувствовал, что это место не заколдованное, а просто неблагоприятное для человека.
Вокруг бежали мутные дождевые потоки, и я заметил, как от растений к ним тянутся тонкие усики; окунаясь в воду, они набухали и, насосавшись, снова поднимались вверх. Мне показалось, что листья при этом становились ещё толще, словно накапливая влагу.
Очень хотелось есть, но я не собирался здесь останавливаться, и ускорил шаг, в надежде побыстрее пройти это место. Неожиданно передо мной возникло открытое пространство. Казалось, я стоял перед невидимой стеной: по эту сторону — растительность, по ту — ровный голый песок. Это впечатление было настолько сильным, что я протянул руку, ожидая нащупать стену, но моя ладонь не встретила преграды. В земле дождевые ручьи прорыли русла, а там на песке не было даже следа ни единой капли.