Волшебник Темной Улицы
Шрифт:
— Уведомление о выселении? — недоумевала Уна. — Это какая-то ужасная шутка?
— Боюсь, это правда, — ответил Самулиган, указывая на конверт, — вот штемпель и печать Совета Темной улицы, что подтверждает полную законность этого требования.
— Как это возможно? — не понимала девушка. — Как Кровавый Мартин мог завладеть Маятником? Не понимаю...
— И это еще не все, — продолжил Самулиган, — похоже, он собирается снести особняк, чтобы освободить землю под строительство казино-отеля. Только взгляните.
Он
Широкие плечи мужчины загородили надпись на табличке, но через мгновение, когда он отошел, чтобы обозреть свою работу, Уна смогла все подробно рассмотреть. По обе стороны плаката были нарисованы две пальмы, а между ними натянут с виду очень удобный гамак, наполненный золотыми монетами; на заднем плане на фоне оранжевого заката виднелись очертания огромной гавайской хижины.
Ярко-красными буквами было написано:
«БУДУЩЕЕ МЕСТО «ОСТРОВА НЕГИ. ОТЕЛЬ И КАЗИНО»
И ниже маленькими буквами:
«Корпорация «Белладонна» — на благо общества!»
Уна была в ужасе. Девушка вернулась к письму.
— Как такое возможно? Я считала, что только Волшебник может владеть Домом с Маятником. Что станет, если маятник остановится?
Самулиган только пожал плечами.
Дьякон ответил:
— Не верю, что это когда-либо произойдет.
Уна покачала головой, пытаясь осмыслить произошедшее.
— Этого нельзя допустить, — она рассеянно обвела глазами комнату, собираясь с мыслями. Наконец произнесла:
— Первое, что мы должны сделать, — это выяснить, находится ли дядя Александр в той башне.
— И как ты это планируешь сделать? — последовал вопрос от Дьякона. — Согласно Арканской энциклопедии, единственный человек, который знает секрет Черной башни, — это действующий Волшебник. Только он может попасть внутрь. Но если твой дядюшка действительно в башне, тогда не вижу способа добыть эту информацию.
— Да, но не забывай, — ответила Уна Дьякону, — только Волшебник и его ученик знают об этом. А я училась у дядюшки почти пять лет.
Дьякон удивленно воскликнул.
— То есть, ты знаешь, как попасть внутрь башни?
Уна скривилась,
— Ну, не совсем... Не совсем так. Оставался один момент, до которого мы так и не добрались.
— Ясно, — ответил Дьякон разочаровано.
Девушка закусила нижнюю губу, обдумывая что-то.
— Но дядя показал мне книгу, в которой есть этот секрет.
— Книгу? — удивленно переспросил ворон.
— Конечно, — продолжила Уна. — Книга без названия. Книга, которая передавалась от одного Волшебника другому. Уверена, Самулиган, ты должен был видеть ее раньше, за столько лет службы.
Эльф медленно с благоговением
— Мне никогда не разрешалось читать ее. Книга имеет магический переплет, заколдованный теми же чарами, что и кинжалы. Эльфы не могут безболезненно касаться обложки.
Девушка кивнула. Дядя именно это рассказывал ей, впервые показывая книгу.
Внезапная мысль осенила сыщицу: «Что если гипотеза ворона верна, и я являюсь естественным магом, потому что во мне течет кровь фей? Смогу ли я открыть книгу?»
Дядя за пять лет ее ученичества только несколько раз показывал книгу, но никогда не разрешал к ней прикасаться. Если он ею не пользовался, то книга была спрятана в укромном месте.
— И да — отвечаю на твой вопрос, — мечтательно произнес Самулиган. — Я видел книгу, будьте уверены. Должно быть, в ней хранятся весьма интересные секреты, — казалось, его глаза заблестели под сенью шляпы, словно возможное заклятие от чар, что заставляют его прислуживать, находилось где-то на ее страницах.
Уна не знала наверняка, о чем именно в тот момент мечтал Самулиган, но она точно знала, что в книге не было заклятия, которое могло бы освободить эльфа. Как-то она поинтересовалась об этом у дядюшки, и он ответил, что, насколько ему известно, не существует защиты от заклятия, и, если бы что-то подобное существовало, то оно было давно утеряно. И Волшебник попросил не делиться этой информацией с Самулиганом.
— Но почему? — спросила девушка, когда они вдвоем сидели в его кабинете.
И Александр объяснил:
— Это разрушит его надежду вернуть когда-либо свою свободу. Ни люди, ни эльфы не могут жить без надежды. Это губительно — потерять ее. Да и к тому же, если мне не известен способ, который мог бы снять проклятие с Самулигана, это не значит, что его в принципе не существует.
— А ты бы его освободил? — поинтересовалась Уна.
— В мгновение ока, — признался Александр, — если бы мог отправить его прямиком в Чудоземье. Но ни то, ни другое не в моей власти.
После этой беседы Уна застала Самулигана за полировкой столового серебра в гостиной. Как дядя и просил, она держала язык за зубами, зная, что слуга находится в безвыходном положении. Но она спросила Самулигана, нравится ли ему его работа.
— Я был воином и победителем, — ответил эльф. — Генералом королевской армии, служившей самой королеве фей. Я был непосредственным участником величайших из побед и не менее великих поражений. Я сражался против самых могущественных волшебников древности, — он сделал паузу, с восхищением взглянув на портрет Освальда, — и я сразился в магической дуэли с сильнейшим из них и выжил, чтобы продолжить борьбу в один прекрасный день.
Самулиган перевел взгляд на серебряную ложечку, рассматривая свое размытое отражение: