Волшебник в мире
Шрифт:
Подобные сцены происходили по всему городу. Порой стражникам удавалось позвать на помощь, и тогда «магистратам» — налетчикам приходилось отступать назад, во тьму проулков, но только после того, как они оставляли на мостовой поверженных гвардейцев в качестве приманки для очередного патруля. Время от времени мятежникам попадались стражники половчее, и хотя в итоге победа все равно доставалась налетчикам, они тоже несли потери. Двум патрульным отрядам вообще удалось одолеть мятежников, после чего стражники опрометью бросились к замку Защитника, крича:
— Тревога! Тревога!
Однако добежать до замка им не было суждено. Дюжина
Тем временем налетчики уже подбирались к скучавшим на своих постах дозорным, охранявшим подходы к главной улице и выходы из города. Столица стеной обнесена не была, поэтому между домами и складами с окраин в город могло прокрасться сколько угодно народу. Защитнику не было нужды переживать из-за этого — ведь главная улица надежно охранялась, да и по остальным всю ночь ходили патрули. А заставы на главной улице существовали исключительно для того, чтобы брать пошлину с прибывающих в город купцов и проверять пропуска у всех добропорядочных странников. Заставами перегораживали подходы к главной улице на закате. Если кто-то прибывал в столицу позже, ему приходилось коротать ночь в какой-нибудь гостинице на окраине, а по своим делам отправляться с утра.
Заставы, естественно, охранялись часовыми, и хотя три тысячи мятежников могли бы подобраться к замку и по боковым улочкам и проулкам, по главной улице они могли дойти дотуда гораздо легче и быстрее, посему налетчики бесшумно подкрадывались к часовым и ловкими ударами сбивали их с ног. Пара-тройка часовых ухитрилась-таки обернуться в неподходящий момент и ранить своими алебардами еще двоих-троих мятежников, при этом успев крикнуть. Но с других сторон на них набросились подоспевшие налетчики и уложили и этих часовых.
Когда взошло солнце, все стражники до единого лежали связанные и стонали в кладовых и на складах, но за каждым из них заботливо ухаживал кто-нибудь из мятежников — мужчина или женщина: перевязывали раны, поили и заверяли в том, что, хотя им придется денек поголодать, на следующее утро их отпустят, если, конечно, все пойдет хорошо. Ну а если нет, то пленным пришлось бы ждать свободы немного дольше.
С рассветом проснулся и Защитник. Человек он был заносчивый и высокомерный, но он имел на это некоторое право: да, он был сыном Защитника и внуком Защитника, но гордился тем, что сорок лет добивался того, чтобы завоевать этот пост трудом, а не только по наследству: карьеру свою он начал магистратом небольшого городка. Его братьям не удалось подняться так высоко, и они по-прежнему жили в том самом городке, но по крайней мере состояли в постоянных браках и находились на одном месте, так что у Защитника была возможность приглядывать за ними. Но то, чего он добился в жизни, стоило ему немалых трудов: он вставал вместе с солнцем и до полуночи сидел за письменным столом или не покидал зала для аудиенций. Он следил за всем, что происходило в его государстве, и непрерывно издавал указы по поводу всевозможных то и дело возникающих проблем.
Так вот: рано утром, когда камердинер Защитника раздвинул шторы в спальне своего господина, он застыл у окна в полном изумлении. Лучи солнца упали на Защитника, в этот миг встававшего с постели.
— Что там такое, Валард? — сдвинув брови, спросил он.
— Да площадь, Защитник! Там полным-полно народу!
— Дай-ка я взгляну!
Защитник оттолкнул Валарда и поспешно подошел к окну, чтобы посмотреть на площадь под окнами своего дворца. Он увидел целое море голов, увенчанных остроконечными шляпами магистратов, лица которых были обращены к дворцу и взгляды которых выражали ожидание.
Защитник молча, не шевелясь, смотрел на них. Затем он, пылая царственным гневом, отвернулся от окна.
— Проклятие! Как это им удалось проскользнуть мимо моих часовых! И что им тут, если на то пошло, понадобилось? Нет-нет, Валард, я понимаю, что ты об этом ничего не знаешь... но помоги же мне поскорее одеться! Я должен немедленно выйти к ним и выяснить, чего они хотят!
Таков был характер Защитника: первым его порывом было — лицом к лицу столкнуться с опасностью, что его ожидала. Только затем, немного подумав, он распорядился:
— Скажи начальнику гвардии, чтобы он выставил своих солдат вокруг площади, у библиотеки, казны и канцелярии, отправил отряды по прилегающим улицам: пусть окружат площадь со всех сторон. Да и на дворцовой стене пусть караул выставит.
Он почти выбежал из гардеробной в самой своей нарядной мантии. На груди его ослепительно сверкала цепь власти. За ним еле поспевал начальник гвардии, на ходу дослушивавший последнее из потока распоряжений:
— ...и пусть ждут меня в зале для аудиенций! — закончил свой приказ Защитник. Начальник гвардии поклонился, развернулся и поспешил исполнять приказы, а Защитник на ходу спросил у первого попавшегося чиновника:
— Как обстановка в провинциях?
— Мы только что получили известие, Защитник, — скороговоркой протараторил тот. — Мятежные магистраты повели толпы народа на замки шерифов в Аутэне, Грабеле и Белоргиуме...
— Это же три четверти государства!
— Да, Защитник, но шерифы со своими гвардейцами отбили их. Недовольных там была всего горстка, и горожане сами дали им отпор.
Защитник торопливо кивнул:
— Это хорошо. Вот если бы и жители этого города додумались дать отпор этим бунтовщикам... Открыть двери!
Камердинер распахнул застекленные двери, и Защитник вышел на балкон. Как только он ступил за порог, ему показалось, будто бы он наткнулся на прочную звуковую стену. «Свобода! Равноправие!» — скандировала толпа. «Свобода! Равноправие!» Защитник попятился. У него закружилась голова, он тяжело дышал. Камердинер поскорее закрыл двери, а Защитник ошеломленно пробормотал:
— О чем это они, проклятие, орут? Какое равноправие? Существует одно-единственное право! Как может быть больше? И что это еще за чушь — «свобода»? Свобода для каждого — это хаос и прямая дорога к страданиям! — Совладав с собой, он рявкнул:
— Кто научил их всей этой чепухе?
Ответа не воспоследовало. Мгновение в покоях Защитника царила непроницаемая тишина. А потом вошел лакей и растерянно произнес:
— Защитник... в зале для аудиенций вас ожидают трое... и один из них — в мантии магистрата... Желают поговорить с вами об «общих заботах» — так они сказали.
— «Заботах»? — выпучил глаза Защитник, сдвинул брови и прокричал:
— Да уж, им есть, о чем позаботиться! Как они проникли в зал для аудиенций?
— Ни... никто не знает как, господин, — промямлил лакей. — Их там обнаружили те, кого вы послали, чтобы они вас ждали там.