Волшебник Земноморья (сборник)
Шрифт:
От каменной ограды, охранявшей территорию Гробниц, отходила другая каменная стена, пониже, образуя длинную, неправильной формы петлю вокруг Святого Места, чуть вытягиваясь к северу, к реке. Стена эта не столько защищала храмы, сколько делила их территорию на части: в одной сами святыни, Большой Дом и жилища жриц и телохранителей, в другой – хижины стражников и рабов, которые возделывали землю и пасли скот, обеспечивая Святое Место провиантом. Слуги всегда оставались на своей половине; только по самым большим праздникам стражники, барабанщики и горнисты сопровождали процессию жриц; но в ворота храмов они никогда не входили. Прочие же люди вообще не смели ступить на территорию храмов. Некогда, правда, сюда совершались настоящие паломничества, приезжали короли и важные вельможи со всех четырех островов, чтобы поклониться святыням. Сам первый Король-Бог полтора столетия назад приезжал сюда – устанавливать порядок богослужения в собственном храме. И все-таки даже он не смог подойти к Камням; даже он вынужден был принимать пищу и спать за пределами стены, окружавшей Тронный Храм и Гробницы.
Взобраться на стену, окружавшую Святое Место, было довольно легко; она вся была покрыта трещинами и выбоинами, как ступеньками. Ара и еще одна девочка по имени Пенте как-то раз в полдень сидели на стене. Был конец весны. Обеим исполнилось по двенадцать лет. По правде говоря, они должны были бы находиться в Большом Доме за ткацкими станками, в огромном каменном зале, где из бесконечных клубков черной шерсти ткут унылую материю для жреческих одеяний. Девочки выскользнули наружу якобы для того, чтобы напиться во дворе у колодца, и тут Ара сказала: «Пошли скорей!» – и повела подружку вниз по склону холма кружным путем – чтобы не заметили из Большого Дома – к каменной стене. И вот теперь они сидели там, высоко над землей, свесив босые ноги по ту сторону стены и глядя на плоские равнины, уходящие далеко-далеко на восток и на север.
– Ой, как мне хочется море повидать! – сказала вдруг Пенте.
– А зачем? – спросила Ара, жуя какой-то горьковатый стебелек, сорванный прямо на стене.
Пустыня вокруг только что отцвела. Ее некрупные цветы – желтые, розовые, белые – роняли на землю лепестки, повсюду посылали с ветром крошечные серо-белые перышки и зонтики семян. Белая пена опавших лепестков скрыла землю под яблонями в саду. Ветви окутала густая листва. Яблони были единственными зелеными деревьями в округе. Остальная растительность, куда ни глянь, имела сейчас один и тот же серо-коричневый пустынный оттенок, и только на западе горы отливали серебристо-голубым: там как раз зацвел шалфей.
– Ну… я не знаю зачем. Просто хочется увидеть хоть что-нибудь еще. Здесь все всегда одинаковое. И ничего никогда не случается.
– Все, что случается где-то еще, начинается здесь, – сказала Ара.
– Да-да, я знаю… Но вот бы посмотреть, как это там происходит! – Пенте улыбнулась. Она была вся какая-то мягкая, уютная. Она потерла свои босые ступни о нагретые солнцем камни и, немного помолчав, продолжала: – Знаешь, я ведь раньше жила у моря – когда была маленькой. Наша деревня начиналась сразу за дюнами, и мы часто играли на берегу. Однажды, помнится, мы видели целую флотилию кораблей, проплывавших мимо и довольно далеко от нашего берега. Мы сбегали в деревню, позвали всех, и все пришли тоже смотреть на них. Корабли эти были похожи на драконов с красными крыльями. У некоторых были настоящие драконьи головы. Они плыли со стороны Атуана, но не принадлежали каргам. Наш староста сказал, что они с запада, с Внутренних Островов. Тогда вся деревня высыпала на берег. Я думаю, люди боялись, что чужеземцы высадятся на остров. Но они только проплыли мимо, и никто не знал куда. Может быть, воевать с жителями Карего-Ат? Ты только подумай: они ведь явились оттуда, где живут настоящие волшебники! Где у всех людей кожа цвета красной глины, где любой может наложить на тебя заклятие, а ты и глазом моргнуть не успеешь.
– Ну уж нет! – с яростью сказала Ара. – Я-то на них и смотреть бы не стала. Эти колдуны служат злым силам. И как только они осмеливаются плавать так близко от Святой Земли!
– Ой, ну надо думать, наш Король-Бог в один прекрасный день все-таки их завоюет и сделает своими рабами. Но мне ужасно хочется еще хоть разок повидать море! В оставленных отливом лужицах нам часто попадались маленькие осьминоги, и если крикнуть «Бу-у!», они сразу же становились белыми. Вот идет твой старый Манан, это он тебя ищет.
Телохранитель и верный слуга Ары медленно брел вдоль внутренней стороны стены. Время от времени он останавливался, чтобы выкопать дикий лук, которого у него собралась уже большая связка, потом снова распрямлялся и оглядывался вокруг своими равнодушными карими глазками. С возрастом Манан еще больше растолстел, и его безволосая желтая кожа лоснилась на солнце.
– Давай быстро вниз, на ту сторону, где живут рабы, – и тихо! – прошипела Ара, и обе девочки соскользнули, гибкие, как ящерки, за стену и присели там, невидимые с внутренней стороны. Они слышали, как Манан подошел ближе.
– У-гу-гу! Картофельная башка! – прогудела Ара, подражая вою ветра в траве.
Тяжелые шаги стихли.
– Эй, кто там? – неуверенно проговорил Манан. – Это ты, малышка? Ара?
Молчание.
Манан двинулся дальше.
– У-гу-гу! Картофельное брюхо! – подражая подруге, прошипела было Пенте, но тут же зажала рот, чтобы не прыснуть со смеху.
– Есть здесь кто-нибудь?
Молчание.
– Ах так? Ну хорошо, хорошо, – вздохнул евнух и медленно пошел дальше.
Когда он скрылся за выступом холма, девочки снова вскарабкались на стену и уселись на ней. Пенте вся порозовела от жары и сдерживаемого смеха, но Ара выглядела свирепо.
– Старый глупый баран с бубенчиком! Что он за мной повсюду таскается!
– Он же обязан, – разумно возразила ей Пенте. – Это его работа – присматривать за тобой.
– За мной присматривают те, кому я служу. Они мной довольны. И совершенно не требуется, чтобы кто-то еще был доволен мной. Все эти старухи и полумужики должны оставить меня в покое. Я здесь Единственная!
Пенте смотрела на нее во все глаза.
– Ох, – еле слышно проговорила она, – ох, я-то знаю, что ты Единственная, Ара…
– Тогда пусть они оставят меня в покое! И перестанут вечно приказывать мне!
Пенте ненадолго замолкла; только вздыхала, болтала в воздухе своими пухлыми ножками да смотрела вдаль, на широкие бледные равнины, постепенно сливающиеся с бесконечной линией горизонта.
– Ты скоро будешь сама приказывать им, очень скоро, ты ведь знаешь, – спокойно сказала наконец Пенте. – Еще два года, и мы пройдем обряд посвящения, перестанем быть детьми. Нам исполнится четырнадцать. Меня пошлют в Храм Короля-Бога – там все будет по-прежнему. Зато ты на самом деле станешь Единственной. Даже Коссил и Тхар обязаны будут тебе повиноваться.
Ара молчала. Лицо ее было печально, глаза под темными ресницами блестели, отражая бледный свет полуденного неба.
– Нам, наверно, пора возвращаться, – сказала Пенте.
– Нет.
– Но Главная Ткачиха может рассказать Тхар… Да и Девять Песнопений уже скоро.
– Я остаюсь здесь. Ты – тоже.
– Тебя-то они не накажут, а меня уж точно, – мягко попыталась возразить Пенте. Ара не ответила. Пенте вздохнула и осталась.
Солнце затягивало дымкой, повисшей высоко в небе над равнинами. Где-то далеко разносился перезвон овечьих колокольчиков, блеяли ягнята. Сухой весенний ветерок налетал слабыми волнами, навевая сладкие ароматы трав.