Волшебник Земноморья (сборник)
Шрифт:
– Ну вот, – сказал он и, взяв Кольцо Эррет-Акбе, надел его ей на правую руку; пальцы ее легко скользнули в него, но ладонь прошла с трудом. Кольцо свободно охватило запястье. – Ну вот! – Гед удовлетворенно смотрел на дело своих рук. – Подходит. Это, должно быть, женский браслет. Или детский.
– А оно больше не сломается? – нервно прошептала она, ощущая холодок легкого серебряного кольца у себя на запястье.
– Нет. Здесь не годилось простое заклятие, какими пользуются, скажем, деревенские колдуньи, чтобы починить прохудившийся чайник. Для соединения Кольца я должен был применить Заклятие Созидания, Великое Заклятие. Теперь Кольцо вновь стало целым, словно никогда и не было сломано. Тенар, мы должны идти, пора. Я принесу сумку и флягу. Надень свой плащ. Мы ничего больше не забыли?
Когда она надавила на дверь, отпирая ее, он сказал:
– Как бы мне хотелось, чтобы посох мой был тут!
И она ответила:
– Он за дверью. Я взяла его с собой.
– Почему ты это сделала? – с любопытством спросил он.
– Я подумала… решила, что все равно отведу тебя к двери. Отпущу тебя.
– Этого как раз тебе сделать бы не удалось. Ты могла либо держать меня в качестве раба и сама оставаться рабой, либо выпустить меня и сама уйти вместе со мной – на волю. Пойдем, малышка, смелей, поверни же ключ.
Она повернула ключ с изображением дракона и открыла дверь в низкий черный коридор. Вместе с мужчиной она вышла из Великой Сокровищницы, и на руке у нее было Кольцо Эррет-Акбе.
Слабая, почти бесшумная дрожь прошла по каменным стенам и полу коридоров. Это было похоже на далекий гром, словно где-то далеко-далеко упало что-то огромное.
От ужаса у нее зашевелились волосы, и, даже не зная почему, она поспешно задула свечу в жестяном фонаре. Она слышала, как Гед идет за ней следом; его спокойный голос послышался совсем близко – дыхание коснулось волос Тенар.
– Не зажигай фонарь. Я могу вызвать свет, если понадобится. Сколько там сейчас времени снаружи?
– Было далеко за полночь, когда я пришла сюда.
– Тогда нам нужно идти быстрее, – сказал он, но не двинулся с места. Она поняла, что должна вести его сама. Только она знала, где выход из Лабиринта.
Она двинулась вперед согнувшись, потому что туннель здесь был очень низким, но шла довольно быстро. Из невидимых перекрестков доносилось ледяное дыхание и острый могильный запах – безжизненный аромат беспредельной пустоты, что лежала у них под ногами. Когда своды стали чуть повыше и она смогла выпрямиться, то пошла медленнее, считая шаги: они приближались к Колодцу. Легконогий, повторяющий каждое ее движение Гед следовал за ней на расстоянии шага. Едва она остановилась, он тоже застыл на месте.
– Здесь Колодец, – прошептала она. – Я не могу найти кромку. Нет, вот она. Осторожней, мне кажется, камни расшатались… Нет, нет, погоди… они и правда расшатались… – Она скользнула назад в безопасное место, когда камни качнулись у нее под ногой. Он поймал ее за руку и крепко сжал. Сердце у нее упало. – Там опасно, камни шатаются.
– Сейчас зажгу маленький огонек, и мы посмотрим. Может быть, мне удастся немножко их укрепить. Не волнуйся, малышка.
Она подумала, как это странно: он называет ее так, как всегда называл Манан. А когда слабый огонек засветился на конце волшебного посоха – не ярче гнилушки или далекой звездочки в туманном небе, – на узенькой кромке, на самом краю черной бездны она увидела огромную темную фигуру и узнала в ней Манана. Но слова застряли у нее в горле, голос будто попал в ловушку, и она не смогла окликнуть его.
Когда Манан попытался столкнуть Геда, ступившего на ненадежную тропу, то Гед, увидев его, с возгласом то ли изумления, то ли гнева ударил евнуха посохом. Сверкнул огонь, белое, нестерпимо яркое пламя. Манан резко поднял громадную ручищу, защищая лицо от огня, отчаянно дернулся, пытаясь схватить Геда, промахнулся и упал в Колодец.
Он даже не крикнул. Ни единого звука не донеслось из черной пасти, не слышно было и стука ударившегося о дно тела – вообще ничего. Сжавшись в комок, застыв на коленях у самого края бездны, Гед и Тенар напряженно вслушивались, но ничего не слышали.
Свет стал сероватым, едва заметным.
– Пошли! – решительно сказал Гед, протягивая ей руку; она крепко за нее ухватилась, и в три прыжка они перемахнули через опасное место. Он погасил свет, и Тенар снова пошла впереди, прокладывая путь. Голова была пустой, движения вялыми.
Лишь спустя некоторое время она вдруг подумала: а теперь направо или налево? И остановилась.
Тоже остановившись в нескольких шагах от нее, Гед мягко спросил:
– Что случилось?
– Я заблудилась. Зажги свет.
– Заблудилась?
– Я… я потеряла счет поворотам.
– Я считал, – сказал он, подходя чуть ближе. – Мы свернули налево после Колодца; потом направо, потом снова направо.
– Тогда надо снова направо, – автоматически произнесла девушка, но не двинулась с места. – Зажги свет.
– Свет не покажет, куда нам идти, Тенар.
– Никто нам этого не покажет. Путь утрачен. Мы заблудились.
Шепот ее утонул в мертвой тишине, подземелье поглотило его.
В холодной темноте она чувствовала тепло своего спутника: он стоял совсем близко теперь. Взял ее руку в свои.
– Пойдем дальше, Тенар. Следующий поворот направо.
– Зажги огонь, – молила она. – Туннели порой так изгибаются…
– Я не могу. У меня не осталось сил. Тенар, Они… Они ведь знают, что мы вышли из Сокровищницы. Они знают, что мы миновали Колодец. Они ищут нас, стремятся завладеть нашей волей, нашими душами. Чтобы погасить в нас жизнь, чтобы поглотить нас самих. Я должен был осветить тропу над Колодцем. На это ушла вся моя сила. И еще – я должен сопротивляться Им, вместе с тобой. Ты помогаешь мне. Но мы должны идти вперед.
– Отсюда нет выхода, – сказала она, но один шаг вперед все-таки сделала. Потом другой, нерешительно, словно каждый раз у нее под ногами открывалась черная бездна, пустота. Ее руку сильно сжимала его теплая рука.
Они шли вперед, прошло, как им показалось, довольно много времени, и они наконец приблизились к череде ступеней. Никогда они не казались ей такими крутыми и узкими. Теперь это были едва ощутимые выбоины в каменной стене. Но они преодолели и это препятствие и пошли дальше чуть быстрее, потому что Тенар помнила: после подъема по крутой лестнице извилистый коридор идет довольно долго без единого поворота. Наконец ее пальцы, постоянно касавшиеся левой стены, ощутили провал.