Волшебник
Шрифт:
– И Западная Украина, тоже ринется за Запад. Причём как бы не быстрее прибалтов. Для них же там всё мёдом намазано, и сахаром посыпано. – Брежнев покачал головой. – Эх Витя, как бы тебя в аппарат ввести?
– А зачем? – Удивился Николаев. – Помните, как там в Бриллиантовой руке? Если вы нам нужны, то мы к вам приедем если мы нужны вам…
– То я вызываю такси на своё имя. – Закончил цитату Брежнев любивший советские комедии и рассмеялся. – Хорошо. Я решу с парнями из охраны. Пусть согласуют с тобой варианты связи. Кстати, есть один неплохой способ. – Он задумался. – А давай мы тебе подарим машину?
– В августе будет. – Виктор кивнул внутренне напрягаясь. Студент первого курса, который катается на Волге? Да даже дети всесильных министров и глав союзных ведомств такого себе не позволяют.
– А кто будет сильно интересоваться, так ты сразу шли всех к чёрту. Или вот, например, к товарищу Цвигуну. Он тоже умеет отвечать на сложные вопросы. Но смысл машины в том, что мы туда тебе поставим телефон, и будешь ты всегда на связи. Если вдруг звонок не прошёл, будет такая лампочка мигать. У меня и в Чайке, и в ЗИЛе такой же стоит. Удобная штука. Ты не волнуйся, Вить. Мы всё по-уму сделаем. Даже твои мама и папа не напрягутся. – Но это всё ерунда. – Брежнев задумался. – Мне тут сигналы поступают… Нехорошие. Что, там у вас в будущем говорили про Галю?
– Галину Леонидовну? – Уточнил Виктор и увидев утвердительный кивок Брежнева, покачал головой. – Это очень неприятная тема, Леонид Ильич. Но я попытаюсь прояснить, хотя и зайду издалека.
Есть такой тип людей. Не помощники, а халдеи. Слуги, которые живут кусочками с барского стола. Кусками власти прежде всего. И вот такие люди, словно мухи обсадили Галину Леонидовну со всех сторон. Рассказывают какая она гениальная, какая красивая, какая умная… А фоном к этому, пьянки, гулянки, проходимцы, и прочие непотребства. В конце семидесятых дело дойдёт до краж алмазов из Алмазного фонда, и продаж на Запад картин. Она конечно тут будет лишь прикрытием для жуликов, но народ будет полоскать только одну фамилию.
– Мою. – Констатировал Брежнев глядя куда-то вниз. – И что можно сделать?
– Вы, Леонид Ильич сами запретили ей стать артисткой, и при этом, потакали во всяких капризах. То есть с одной стороны тянули за узду, а с другой давали шенкеля. Ну и какого результата вы ждали? Сейчас она замужем за Юрием Чурбановым, и одновременно крутит пару романов на стороне. Чурбанов – обычный карьерный генерал, конечно всё прощает Галине, и тем вгоняет её в новую петлю глупостей. Кстати, против него в девяностых заведут уголовное дело по обвинению в коррупции, но не смогут ничего доказать, хотя и приговорят к 12 годам. По сути, его можно было упрекнуть только в карьеризме и пристрастии к алкоголю, что в органах милиции вообще – норма. А что с Галиной делать, я не знаю. Могу предложить только создать какой-нибудь фонд, инспектирующий детские дома и детские больницы. Может сработать и как мера отвлечения от всяких глупостей, и как способ отмыть репутацию. Ну а если действительно наведёт порядок в детских домах, то ей впору памятник поставить.
– Так всё плохо? – Вскинулся Брежнев.
– Каждого третьего можно посадить, а каждого пятого повесить на суку. – Просто ответил Виктор.
Вертолёт привёз Виктора обратно в пансионат только на следующий день, и только потому, что к Брежневу на дачу пожаловал кто-то из первых
Павел Анатольевич слегка обиделся, а Вениамин Андреевич, присутствовавший при разговоре, ржал как ненормальный. Когда же он отсмеялся, Виктор задал давно мучивший его вопрос.
– Скажите товарищи диверсанты, и ликвидаторы, а что, неужели мы не сможем сохранить здоровье нашего государя? Ведь наверняка полно же всяких врачей, и целителей? А то у Леонида Ильича явные признаки недосыпания. Мы же поломали ситуацию, когда его пичкали снотворными, и прочей дрянью. Но замена-то нужна? Да пусть хоть девки ему на ночь колыбельную поют, лишь бы высыпался. Сколько у него ранений?
– Есть такое дело. – Судоплатов кивнул. Поищем. И через Систему, и вон, Вениамин, пусть озаботится. Шамана какого, или бабку – ведунью… Всё одно, лишь бы здоровье поправилось.
– И ещё одно дело. – Виктор посмотрел на генералов. – Нужно убирать Щёлокова. Пока особых дел за ним нет, но мафию уже начали оберегать, а порядки в местах лишения свободы совсем не советские, и так далее. Сейчас это реальная точка расползания коррупции. Убирать конечно не в смысле актировать, а что-нибудь такое подстроить. Пьяный дебош, или гулянку с девками.
– А почему не убрать? – Поинтересовался Галет. – Товарищ Сталин нас учил: «Нет человека – нет проблемы».
– Да не нагрёб он ещё на вышку. – Виктор развёл руками. – И строго говоря не нагребёт. Ну потихоньку берёт денежку у криминала, ну, строит схемки и темки личного обогащения. Но если за такое расстреливать, то каждого второго БХССника нужно к стенке ставить. А у нас не миллиардное население. Начнёшь стрелять, без людей останешься. Да и человек реально много сделал для милиции. Негоже его подводить под монастырь. Пусть уйдёт с почётом.
– Стараешься не грешить? – С ехидной улыбкой спросил Галет.
– Стараюсь жить по справедливости Вениамин Андреевич. – Виктор пожал плечами. – Особенно после того, как я узнал, что загробный мир всё-таки существует.
– Да. Неожиданно, но… понятно. – Галет кивнул. – Будут тебе девки, со скандалом.
За три недели которые он провёл в санатории, Виктор действительно отдохнул. Но и поработал немало. Пришлось ездить к Брежневу несколько раз, и выдержать почти экзамен, который учинили ему Галет и несколько приглашённых стариков. Его зачем-то гоняли по сапёрному делу, по оперативной подготовке, и зачем-то по математике и географии.
Но домой вернулся отдохнувшим и загорелым, на зависть родителям, которые были заняты на работе. Девятнадцатого справили его день рождения, а двадцать первого августа грохнуло.
В газете Правда, вышла огромная статья «Герой из МАИ» посвящённая происшествию в воздухе. Длинно рассказывалось об угонщике, его асоциальном характере, и моральном разложении, ну и как полная ему противоположность – светлый и достойный канонизации образ студента, вчерашнего школьника, уже проявившего себя задержанием матёрого шпиона.