Волшебникам не рекомендуется
Шрифт:
– Эт-то еще что такое? – удивилась я. – Они у вас все такие слабонервные или через одного?
– Да нет, никогда так не было, – пожал плечами Вышеслав. И еще громче замолотил по воротам. Теперь уже не руками, а рукоятью топора. И не напрасно. Опять высунулась чья-то рожа. Я отошла подальше. Чесноком завоняло так, что любой вампир копыта бы отбросил.
– Чего… ой!
Из-за ворот опять послышался звук падающего тела. Я с интересом посмотрела на Вышеслава.
– Что происходит?
– Не знаю.
– Могу.
Я напряглась. Засов осторожно задвигался в пазах. Я справилась меньше чем за минуту. Вот что значит практика! Вытащила засов и отпустила его. Он упал на что-то мягкое. Кажется, на стражника. Вышеслав толкнул калитку, и мы вошли внутрь. Стражник, на котором валялся засов, поднял голову, собираясь сказать что-то плохое о наших родственниках, – и тут же опять ушел в глубокий обморок. Но на этот раз я поняла, куда он смотрел. На Вышеслава.
– Они что – так тебя боятся?
– Не знаю. С чего бы?
Вот и я не знала. Хотя видок у Вышеслава был тот еще. Одежда вся в крови, лицо бледное, глаза злые. Но что тут такого?! Я сама иногда выгляжу и похуже. Особенно после пятой пары. Вот когда хочется плеваться, ругаться и драться! А Вышеслав-то чего?
– Может, их попробовать в чувство привести? – предложила я.
– А на фига?
Да, лихо от меня Славка выражений нахватался. Потом еще историки-лингвисты будут выяснять происхождение слова «фиг». Засоряю я иномировую культуру, засоряю. Лирин не одобрит.
– Надо же узнать, чего они на тебя так смотрят?
– Как – так?
– Словно у тебя рога, хвост и ослиные уши отросли.
Вышеслав, балбес, принял все за чистую монету и пощупал голову.
– Да нет, не отросли.
– Значит, кальция в организме не хватает, – сделала я вывод. – Давай, приводи их в чувство!
Вышеслав послушно занялся одним из стражников. Тем, который первый нас встретил. Не прошло и двух минут, как местный секьюрити открыл глаза. Потом увидел Вышеслава и опять начал их закатывать под лоб.
– Чего смотришь?! – рыкнул Вышеслав. – Царевича не признаешь?!
– Да как не признать, признаю, – согласился стражник. – Так ведь ты умер?
Теперь умирающего лебедя изобразил уже Вышеслав. Тоже закатил глазки и собрался уйти от реальности. Этого я ему сделать не дала. Накатила лапой по уху и рявкнула:
– Очнись, придурок! С какого рожна вы все решили, что Вышеслав умер?!
Последняя фраза относилась уже к стражнику. Увы. Я как-то забыла, что в этом мире волки не разговаривают. Так что стражник опять ушел в нирвану. Зато Вышеслав вернулся в форму.
– Так я что – умер?
– Ну нет! С трупами я никаких дел не имею! Я биолог, а не патологоанатом.
– Че-го?
– Да жив ты, идиот! Живее всех живых, еще и этого кретина припадочного переживешь!
Это Вышеслав понял. А я загрустила. Что за жизнь такая пошла, что на мужиков орать приходится, чтобы до них хоть что-то дошло? Или это мне такие экземпляры попадаются? Тот же Ники, да я с ним за всю свою семейную жизнь ни разу голос не повысила. А тут ору и ору с утра до вечера. Зверею. И в буквальном смысле слова – тоже.
Вышеславу надоело церемониться, и он отвесил стражнику пару оплеух. Помогло не хуже нашатыря. Стражник открыл ясны очи и окатил нас дурным взором.
– С-собак-ка разг-говаривает?!
– Не разговаривает она! – рявкнул Вышеслав. – Пить меньше надо! Или хотя бы закусывать!
Оно и правильно. Не фиг этому стражнику все объяснять. Сие не есть его проблемы.
– Тогда понятно, – философски протянул стражник.
– Что – понятно?! – пошел вразнос Вышеслав. – Что тебе, тараканий сын, понятно?! Царевич домой вернулся с победой, так вы его тут обмороками встречаете?! Нажрались с утра пораньше?! Распустились?! Вот я вас всех на дальнюю границу – с печконегами воевать загоню! Там вас быстро закусывать научат, паразитов!
– Так как же не выпить, – заныл стражник. – Горе-то какое!
– Какое такое горе!
– Дык вы ж умерли!
– Вот сейчас я тебе в ухо врежу – сразу поймешь, кто из нас жив, а кто умер! – вызверился Вышеслав. – Вам что, выпить без повода нельзя было?! Меня хоронить решили?!
– Ваше высочество!!! – теперь стражник взвыл по-настоящему. – Не велите казнить, велите слово молвить!
– Так давно бы молвил, недоумок! – Вышеслав немного успокоился и говорил почти мирно. – Тянешь тут кота за… хвост!
– Ваше высочество, так ждали вас троих, вас да братьев ваших! С подвигом ждали, а тут! Часа два тому назад приезжают ваши братья в город, и ведь лица на них нет! Говорят, так, мол, и так, разделились они, то есть вы и они, чтоб скорее птицу чудную добыть, договорились на развилке встретиться, да напала на вас вражья сила! Из леса разбойников набежала тьма-тьмущая! Бились вы все утро и одолели их, да только вы в бою и пали! Копьем вас кто-то пронзил! А они уж еле живые вашему батюшке новость понесли…
– Вот козлы, – процедил Вышеслав.
– Генетические выродки, жертвы аборта! – поддержала я. Я бы и еще поддержала, но тут стражник опять ушел в глубокий обморок, и Вышеслав погрозил мне кулаком.
– Ты мне так стражу до нервного тика доведешь!
– А ты их закаляй! Чего они у тебя такие все невыдержанные! Волк заговорил – и сразу в обморок! Да со мной хоть что заговорит – я на ногах устою!
– Ладно, пошли?
Вышеслав отпихнул от себя стражника и поднялся на ноги.
– Куда?