Волшебное очарование Монтаны
Шрифт:
Сквозь окно салона Моника видела, как он переходил Мэйн-стрит. Мускулистый красавец в серых широких брюках, начищенных до блеска черных ботинках, бледно-синей рубашке с длинными рукавами.
— На нем рубашка из шелка! — ахнула Моника.
— Господи! — удивилась Грэйс, глядя в окно. — Никогда раньше не видела, чтобы мужчина носил шелк.
— Он выглядит великолепно.
Грэйс вручила Монике ее сумочку и торопливо проводила до дверей.
При виде Моники Остин остолбенел посреди улицы. Водитель грузовика дважды
— Уйди с дороги, дружище! Остин, подсмеиваясь над собой, перебежал через улицу.
— Ты сногсшибательна!
— Тебе нравится мой сюрприз?
— Очень, — оценил он. — Повернись-ка, дай оглядеть тебя.
— Я бы не стала тратить деньги, но… Остин приложил палец к ее губам.
— Забудь о деньгах. Я заплачу за платье. Откуда оно? — спросил он и взял ее под руку.
Они направились прямиком на городскую площадь, где уже играл оркестр, и по дороге Моника поведала забавную историю о Трине.
Появление Моники под руку с Остином произвело фурор. Моника ощущала себя не только красивой, но и желанной. И не только Остином.
— Привет, Моника. Привет, Остин, — улыбнулся им доктор, танцуя с Мирной позади них.
— Здравствуйте, доктор.
— Сегодня ты выглядишь очаровательно, Моника, — заметил Джейк Симмонс.
— Приятно видеть тебя в городе, Моника. Мы должны благодарить за это Остина? — полюбопытствовала его жена.
— Моника, ты самая симпатичная женщина в городе, — сказал один из дружков Джейка.
— Вы научились так хорошо танцевать в Чикаго, мистер Синклер? — спросила Остина Беатрис Куэй, кружась в паре со своим толстым мужем.
Одна мелодия сменяла другую, но для Моники они словно слились воедино. Этот вечер запомнится на всю жизнь. Комплименты со всех сторон обвевали ее, словно теплый ветерок.
Дети бегали с горящими бенгальскими огнями в руках, влюбленные целовались украдкой среди сосен и возле высокой ограды вокруг площади, мужья шептали что-то женам, пока оркестр играл блюзы. Такие праздники Моника видела раньше лишь на картинках.
— Ты не устала, любимая?
— Ничуть, — улыбнулась Моника.
— А как насчет жажды? Или чувства голода?
— Остин, тебе надоело танцевать?
— Вовсе нет, но хочется отведать вон тех пирогов, что продаются под навесом.
— Звучит заманчиво.
Едва они покинули танцплощадку, как на их место тут же заступила другая пара, ожидавшая своей очереди.
— Вот это да! Не думала, что здесь так много народу, — воскликнула Моника, ища глазами свободное местечко на каменной скамье недалеко от концертной эстрады.
— Поступим вот как. Я принесу кофе, а ты подыщешь нам места.
— Идет.
Билл Хайстетлер выжидал, пока отойдет Остин Синклер, как ждет своего часа ястреб.
— Привет, Моника, — вкрадчиво сказал он.
— Привет, Билл. Ты здорово выглядишь сегодня, ответила Моника, машинально
— Рад слышать. Потанцуем?
— Я жду Остина, — помотала она головой.
— Подождешь его в танце со мной.
Прежде чем она поняла, что происходит, Билл обнял ее за талию и прижал к себе с такой силой, что ее грудь буквально расплющилась о его тело. Они замерли на месте, не сделав ни шага в сторону танцплощадки.
— Что ты делаешь? — вдруг запаниковала Моника.
— То, что следовало сделать много лет тому назад. Или, возможно, я уже опоздал? Твой хахаль уже поимел тебя?
Моника хотела было дать ему отпор, но Билл зажал ей ладонью рот и стремительно потащил сквозь проем высокой ограды. Там он придавил ее к шершавому сосновому стволу. Кора царапала Монике спину. Она стала сопротивляться. Билл уже задрал ей юбку и протиснул одну руку под колготки, а другой больно мял грудь. Моника пронзительно закричала. Билл впился губами в ее рот.
— Сука!
Остин с двумя пластмассовыми чашками кофе и парой картонных тарелок с большими кусками морковного пирога крутил головой, высматривая в толпе Монику. Он уже приметил свободное местечко на каменной скамье.
В ту же минуту он услышал крик Моники. Поставил чашки и тарелки возле клумбы с петуниями и, кинувшись на звук ее голоса, полез сквозь прутья ограды.
Моника чувствовала запах спиртного изо рта Билла. Она изо всех сил ударила его в живот, но он тут же схватил ее за запястья и так вывернул их, что она взвизгнула от боли. Грудью и бедрами он сильнее вдавил ее в ствол дерева. Извиваясь по-змеиному, она пыталась вырваться.
— Ну же, Моника, не ломайся… Гнев пересилил боль. Она отбивалась, как могла. Подоспевший Остин одним рывком отшвырнул Билла от Моники и нанес ему пару хорошо поставленных ударов. Билл в ответ со всего размаху заехал Остину в грудь, заставив его попятиться назад. Билл радостно хмыкнул в предчувствии легкой победы и замахнулся ногой, но Остин перехватил ногу Билла и завалил его на землю, после чего нанес ему еще два удара в грудь. Протянул руку Монике и сказал:
— Если еще хоть раз появишься рядом с ней, я убью тебя. Слышишь ты, недоносок! Без вариантов, тогда ты — покойник.
— Пойдем отсюда, — попросила Моника.
— Нет, я отведу эту мразь к шерифу. Ему это не сойдет с рук.
— Пожалуйста, Остин. Пойдем. Я не хочу никаких осложнений. В городе у меня налаживаются хорошие отношения, а если из-за меня начнутся неприятности, то все опять вернется на круги своя.
— Не волнуйся, все будет нормально. Остин схватил обмякшего Билла за воротник и потащил его к бельведеру, где рассчитывал найти шерифа.
— А что, если нет? — настаивала Моника.
— А мы посмотрим, — сказал Остин и пропихнул Билла между прутьями ограды.