Волшебные животные
Шрифт:
Когда ворон исчез, Вивиана направилась в ту сторону, куда показала птица. Вивиана стара, а пенсии ей не дадут, и социальные службы помогать не станут. И что, ей придется голодать? Подумав, Вивиана решила, что это неважно. Ее жизнь окончена, и ей лучше умереть. Может, с миром теперь все в порядке, как сказала маленькая женщина, но сама Вивиана не подходила для этого мира и ощущала это. Как счастливы они были когда-то…
— Итак, золотце. — Никогда спикировал мимо Вивианы и тяжело опустился на ветку неподалеку от нее, — У тебя есть вопросы? У меня
— Эх, надо было подумать над вопросами, пока ты летал. — Осознав свою непредусмотрительность, Вивиана почувствовала себя глупой и беспомощной. — А я вместо этого витала в облаках. Чем бы ты поинтересовался, если был бы на моем месте?
Никогда почесал голову, балансируя на одной лапе.
— Ты говорила, что не поняла насчет волшебных животных. Может, тебе стоит уточнить?
— Хорошо. — Вивиана склонила голову и на мгновение задумалась, — Маленькая женщина, которую я считала феей, исчезла. Мерлин — великий и могущественный волшебник; когда я видела его в последний раз, он был маленьким мальчиком; в любом случае, и он ушел. А вот ты… ты понимаешь. Почему?
— Мне случалось получать более ясные вопросы, золотце. Потому я выскажусь на свой лад, а потом отвечу. Ты говоришь, что из нас двоих один — волшебное животное. Как такое может быть? Верно?
— Да, — согласилась Вивиана.
— В таком случае это ты, только и всего. Волшебное животное, золотце, — это ты. Не я. Ты можешь перевоплотиться в птицу. Ты думаешь, я могу превратиться в девочку? Нет, не могу. Я не могу развести огонь или открыть дверь. Мне очень нравятся всякие блестящие штучки, как и тебе. Только вот делать их я не умею. Мне приходится находить их, или красть, или выторговывать, что я и делаю. А эта твоя одежда? Мне нравятся пуговицы, но я не могу их застегивать. И расстегивать тоже.
— Что-то я не пойму, к чему ты клонишь.
— А ты попробуй. Это нетрудно. Люди — волшебные животные. Единственные настоящие волшебные животные. Спроси у своей лошади или любой встречной собаки. У тебя есть кошка?
Вивиана кивнула.
— Кошки ловят птиц, и мы ничего толком не можем с этим поделать — только улететь. Предположим, они попытались бы вместо этого ловить вас. Как думаешь, долго бы они протянули?
Вивиана задумалась.
— Ты считаешь, что я могу быть птицей? Но я не могу. Это Мерлин превратил нас обоих в птиц.
— Он придал тебе этот облик, золотце.
— А я о чем говорю?
— Ты тоже можешь его использовать, если очень захочешь. Если волшебник хоть раз придал кому-то какой-то облик, облик начинает принадлежать этому человеку. Улавливаешь? Как если бы он передал тебе те штуки, которые у тебя на ногах. Как только он отдал их тебе — они твои. Ты можешь их носить, а можешь снять.
— Ты имеешь в виду, что я могу снова стать птицей, если пожелаю?
— Именно.
— Это… раньше это был затягивающий лес. Так говорила Ромашка. — Вивиана умолкла, чувствуя неприязнь со стороны леса. — Он больше не притягивает — по крайней мере, меня. Будь я птицей, я могла бы выбраться отсюда быстрее.
— Конечно.
— Тогда я хочу быть птицей. Почему же я не птица?
— Возможно, потому, что ты чересчур рассудительна, золотце, — Никогда некоторое время изучающе взирал на нее, потом заговорил снова, — Тебе нужен тот, кто знает все ходы-выходы. Очень нужен. Я тебе помогу, только придется слушаться меня во всем.
— Я согласна.
— Отлично. Держись меня. Я не собираюсь за тобой гоняться. Постоянно лети подо мной. Не забирайся высоко, даже на мой уровень. Не станешь этого делать, золотце?
— Я буду вести себя так, как ты говоришь.
— Не собираюсь тебе ничего говорить, кроме того, что уже сказал. Подними голову и посмотри на небо. Угу, хорошо. Теперь закрой глаза, но продолжай смотреть на небо. Расправь крылья… А теперь вперед!
Вивиана ринулась вперед и раскрыла глаза, уже очутившись в воздухе. Черная птица пролетела между деревьями и поднялась над кронами. Вивиана последовала за ней.
Вон гора, окруженная лесом. Вон тропа — желтовато-коричневая нить, петляющая среди холмов. А вон…
У дороги кто-то лежал, не то мертвый, не то без сознания. Черная птица тоже это увидела и метнулась вперед, снижаясь с каждым ударом крыльев. Вивиана последовала за ней, зная, что так правильно, хоть и не могла вспомнить почему. Вон тропу пересекает серебристая нить — видимо, ручей. Черная птица уже была над ним и опускалась все ниже и ниже. А она…
Она стала бескрылой девочкой, падающей с неба.
У Вивианы ныло все тело. Оказалось, что шумит не только кровь у нее в ушах. Покрытая синяками и ссадинами, она уселась и увидела машину матери; машина мчалась по тропе, волоча за собой шлейф пыли. Голос у Вивианы пропал, но вокруг шеи была повязана влажная красная бандана. Девочка сорвала ее и замахала.
— Вив, ты как? — Мать склонилась над Вивианой; голос ее дрожал от беспокойства за своего ребенка. — Ромашка вернулась домой без тебя, и я заволновалась.
— Н-не знаю… — Вивиана откашлялась и сплюнула, — Я… ма, ты меня узнаешь?
— Конечно, я тебя узнаю!
— У меня нет пудреницы. Дай, пожалуйста, твою.
— Вив, у тебя лицо исцарапано, — Никогда еще мать не говорила с такой озабоченностью, — Я бы не…
Вивиана снова сплюнула.
— Ма, мне не нужна твоя косметика. Я хочу просто на себя посмотреть.
Из зеркальца, покрытого прилипшими частичками пудры, на Вивиану взглянула четырнадцатилетняя девочка с разбитым лицом.
Захлопнув пудреницу, Вивиана вернула ее матери и кое-как поднялась на ноги.
— Ма, у меня к тебе странный вопрос. Ответишь, ладно? Хотя он и необычный.
— Хорошо. На какой угодно.
Вивиана подняла правую руку.
— На мне есть розовые часы, которые мне подарил папа?
— Они, наверное, слетели, когда ты падала, — произнесла мама. — Мы можем поискать их потом.