Волшебный час
Шрифт:
Она медленно опустилась в кресло. Пора признать — она всегда об этом знала. Он был прав: она никогда не была хорошей женой, не подходила на роль матери. Ничего удивительного, что теперь она ему не нужна.
Адель подошла к кровати, сбросила туфли и накрылась одеялом. Ей казалось, что у них все хорошо, когда на самом деле все рухнуло.
Вот как. Он просто прошел мимо нее. И теперь она лежит одна, уставившись в потолок невидящим взглядом.
Начало светать, и Адель наконец перестала бороться с бессонницей.
Надела джинсы, ботинки, теплый свитер, пальто и вышла.
Отдаленные горные вершины были покрыты снегом. Небо на горизонте приобрело чудный бледно-розовый оттенок, вода залива была тихая, спокойная. Адель спустилась вниз, к гальке, и оказалась у кромки воды.
И что ей теперь делать?
Единственный план, который возник в ее мыслях, — отправиться домой и заняться работой, погрузившись с головой в бизнес.
Никто не говорил, что это хороший план. Это был плохой план. На удивление плохой план. Ведь именно этим она и занималась с тех самых пор, как Ник оставил ее. Только на работе она может контролировать ход вещей. А это именно то, что ей было всегда надо. Но не теперь.
Теперь — недостаточно.
Слова Ника до сих пор барабанным боем гремели в голове. Вот, значит, каков был его вердикт по поводу их отношений.
Адель снова взглянула на снежные вершины гор, сверкающие от восходящего солнца розовым цветом.
Женщина сунула руки в карманы и зашагала назад в отель.
Вернувшись, она не пыталась найти Ника. Где он провел ночь, не ее дело. К такому состоянию она давно привыкла. Вечеринка уже закончилась.
Адель вошла в зал и уселась в темноте в одно из кресел, ожидая, когда проснутся остальные.
Тут и нашла ее Мэгги, которая встала раньше всех.
— Адель?
Та повернула голову. С трудом сосредоточилась на подошедшей свекрови.
— Что ты тут так рано делаешь?
Адель слишком устала, чтобы придумывать подходящий предлог. Наверное, если бы она это сделала, это лишь ухудшило бы ситуацию.
— Мы с Ником поссорились, и теперь я не знаю, где он.
Мэгги повернулась в сторону коридора, потом оглянулась на нее.
— Я недавно видела его там. Он сказал, что собирается пойти в горы со своим двоюродным братом, Саймоном. Я думала, ты знаешь.
Адель отрицательно покачала головой.
— Он вернется, дорогая. Так он поступал всегда в детстве, когда его настигали трудности. Первым делом было убежать от них и спрятаться на время. Ему никогда не нравилось, если кто-нибудь видел его в таком состоянии. Он всегда любил, чтобы окружающие видели его улыбку, а не слезы.
— На этот раз он точно не вернется. По крайней мере ко мне.
Мэгги села рядом с ней и выглянула в окно. Через некоторое время она сказала:
— Мне очень жаль. Я думала, это путешествие сблизит вас, а вместо этого… короче, мой план провалился.
— План? — Адель резко развернулась к Мэгги. — Так ты знала? Про нас с Ником?
Мэгги подняла бровь.
— Дорогая, мне шестьдесят пять, и я не тупица. Я знала, что между вами пробежала кошка. А Ник никогда не умел ничего скрывать.
Адель молча кивнула.
— Вот я и подумала: время, которое вы проведете вместе, может соединить вас, пойти на пользу вашему браку, — казалось, Мэгги была на грани слез. Такого Адель за ней и не подозревала. Она обняла пожилую женщину. — И почти сработало! По крайней мере, мне так показалось. Ты выглядела такой счастливой, когда приехала…
— Так и было. Но потом, — Адель замялась, — что-то пошло не так. Мне надо было быть честной с тобой с самого начала.
— Не вини себя. Ты и правда очень изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз. Чтобы повзрослеть, нам иногда нужна сильная встряска.
Адель выдала неверную улыбку.
— Да уж…
— Сара рассказала мне о ребенке, Адель. Мне так жаль, если б ты знала!..
Нет, больше плакать она не может, не будет. Ее горло сжалось помимо воли, и она ничего не ответила. Мэгги лишь прижала ее к себе, поглаживая по плечам. Как настоящая мать.
Теперь Адель было ясно, почему Ник так привязан к своей семье. Трудно к ним не привязаться. Ведь все они — твоя поддержка. Твой тыл. А на ее родителей никогда нельзя было положиться. Они не были ее поддержкой. Вот и она не стала поддержкой для Ника.
Дорога домой была гладкой. Ни пробок, ни других приключений. Адель включила спутниковый навигатор, хотя все равно не слушала его инструкций.
Еще недавно ей казалось, что их дорога сюда была ужасной. Но теперь-то она ощущала настоящий кошмар. И это был кошмар одиночества.
Один перевал — и Ник с Саймоном окажутся на вершине горы Бен-Даб. Вид отсюда был восхитительным. Древние горы с острыми вершинами выглядели величественными и одинокими одновременно.
Слава богу, они уже достигли вершины. Он посмотрел на Саймона, тот улыбнулся ему в ответ. Вот что было хорошо в горах. Когда ты смотришь вниз с площадки, то все преграды и проблемы кажутся такими маленькими. Путь назад кажется таким легким, как и решение всех проблем. Хотя наверх было идти трудновато.
Ты можешь обмануться, миновав очередной перевал, думая, что ты уже на вершине. Но вот ты видишь, как перед тобой открывается новая. И самое главное еще предстоит.
Далеко внизу он видел блеск Лох-Гэррига и его черно-белые дома, рассыпавшиеся по берегу озера.
Только стоя тут, Ник мог спокойно обдумать слова, брошенные Адель вчера вечером.
Сначала его охватил дикий гнев: как, она опять не доверяет ему! А потом обуяла грусть: ведь целых шесть недель он мог чувствовать себя отцом! И так и не испытал этого. Если бы мог, он бы горевал. Но Ник не умел этого делать. И потом, это же было уже давно… Боже, опять вскипел он, и горя она его лишила! Как и ребенка, в конце концов!