Волшебный час
Шрифт:
Лицом к лицу, они медленно двигались в танце. Под тихую мелодию Адель проговорила:
— Ник, я должна рассказать тебе кое-что. Объяснить.
— Объяснить? Что такое? Нам нужны какие-то объяснения? — И он потерся щекой о ее щеку.
Она тяжело вздохнула.
— Кое-что… Все!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Они молча поднялись по винтовой лестнице в их номер. Ник держал ее руку в своей руке, словно не желая отпускать. Этот жест утешал ее
Лестница показалась обоим бесконечной. И не понятно, хорошо это или плохо. Сердце Адель стучало как огромный колокол.
Когда же они наконец добрались до комнаты, Адель включила лампу на ночном столике и мягкий свет окутал их обоих.
Женщина села на край кровати и сложила руки на коленях. Все будет хорошо, мысленно твердила она себе.
Ник присел рядом. И она с надеждой заглянула ему в глаза.
— Ник…
Да уж, хорошее начало, ничего не скажешь. Помнится, она днями бродила с целыми диалогами в голове, готовясь к этому самому разговору. И фразы в тех диалогах были разгромными. А как они ей удавались! Словно она актриса на сцене. И такая же смелая! Только куда теперь девалась ее былая заносчивость?
Она не подготовилась заранее, и это было ужасно. У Ника было явное преимущество. Ведь будущее их брака теперь зависит от его ответа.
Ник взял обе ее руки и заглянул в глаза. И Адель увидела в них сочувствие и заботу, готовность в любую минуту прийти на помощь.
— Адель, ты можешь рассказать мне. Ты же знаешь, мне можно доверять.
Она кивнула и улыбнулась в ответ.
— Я… не сказала, почему не отвечала на твои телефонные звонки…
Увидев внимание в его глазах, она продолжила:
— Ну, сначала, конечно, я злилась. Ты прав. Но потом… уже была совсем другая причина.
Ник озабоченно нахмурился.
— Не знаю, помнишь ли ты, но нам тогда оставалась пара дней, и мы должны были пройти тест на беременность. То есть я должна была, — поправилась Адель.
Он придвинулся ближе и обнял ее.
— Мне надо было догадаться. А тебе надо было поделиться этим отрицательным результатом. А я даже не спросил…
Тут она истово помотала головой.
— Нет, нет, — Адель чуть не захлебнулась слезами.
— Простишь меня? Я был таким эгоистом…
— Нет, — упорно повторила она.
— Что? Не простишь?
Ей пришлось закрыть глаза, чтобы наконец чуть-чуть успокоиться. Ладно, пусть немного помучается. Он точно это заслужил.
Когда она наконец смогла говорить, то произнесла:
— Тест был положительным.
Неожиданно для нее он улыбнулся. Но лишь на мгновение. Потом до него дошел истинный смысл сказанного.
— Но…
Боль промелькнула в его взгляде. Он погладил ее по голове.
Адель старалась не отводить взгляд. Она просто не могла этого сделать сейчас. И вот слезы ручьем полились по щекам.
— Мы потеряли его. Наш ребенок умер. Было шесть недель…
В мгновение ока он оказался на ногах, нервно прошелся по комнате. Мрачная тень заволокла его черты. В комнате стало намного холоднее, чем в машине, когда они застряли у подножия холма. Сердце Адель ухнуло куда-то вниз.
— И ты ничего не говорила мне?
Она закусила губу. Опустила глаза, не в силах взглянуть на мужа. Вот уж с чем она не могла справиться, так это с его праведным гневом. Боль в душе была невыносимой. Но что должен был чувствовать сейчас он — в сто раз хуже!
— Когда я узнала, то была так удивлена, что не знала, что делать. Ведь ты уехал от меня… Я думала, ты меня бросил…
— Что за ерунда! Я же не бросал тебя, я просто уехал. Это ты решила, что между нами все кончено.
Женщина сжала губы. Придется обороняться. Это был единственный способ.
— Ты сел на самолет и улетел за тысячу миль от меня, не сказав ни слова. Не дал опомниться.
— Ты всегда во мне сомневалась. Зато сама была идеальной!
Она поднялась, чтобы лучше видеть его глаза.
— Да, была. Я вела хозяйство. А ты в это время копался со своими железками в мастерской.
Господи, как знакомо звучит!.. Кажется, она завела старую пластинку.
— Ладно. Случалось так, что я иногда забывал даже умываться, так был занят. Но если откровенно, ты и сама была лишь наполовину открыта для меня, — и он похлопал себя по груди — там, где находилось сердце.
Адель почувствовала, будто ее ударили в солнечное сплетение. Ее губы задрожали.
Говорить она не могла: ярость и отчаяние охватили ее.
— Разве я когда-нибудь говорил, что не люблю тебя? — Он нервно разворошил волосы и шагнул к окну.
— Не знаю… Я правда не знаю. До этого вечера я никогда не задавалась этим вопросом, в какие бы глупые игры мы с тобой ни играли.
Сердце ее стучало, и она слышала эти гулкие удары. Зато теперь перед ней стоит окончательный выбор. Первое: она снова может закрыться от него и начать сражаться. Второе: ей надо снять последние защитные барьеры и открыться. Только так она сможет спасти их брак.
Она подошла к нему, а он повернулся, словно почувствовал ее приближение. Адель взяла его руки в свои. Они были такими тяжелыми, словно налились свинцом.
— Я точно люблю тебя, — сказала она, глядя на него. — Даже больше, чем люблю. Если такое возможно…
Его лицо оставалось равнодушным.
— Я понял, что этого недостаточно, — сказал Ник, высвободил руки и сделал шаг назад.
Адель не двинулась с места. Он прошел через комнату и вышел.
Недостаточно. Любви уже было недостаточно.