Волшебный горшочек Гийядина
Шрифт:
– Срочному? Важному?
Позабыв на время про притихшего, как мышь под веником, Селима, сотник окинул путешественников оценивающим взором, задумчиво пожевал длинный напомаженный ус, неспешно потер кулаком подбородок, потом шею, и, наконец, кивнул.
– Ну хорошо. Я провожу вас.
– К калифу? – доверчиво спросила Эссельте.
– К его превосходительству караул-баши. А уж он, если сочтет нужным, проведет вас к его великолепию визирю правой руки, – многозначительно и напыщенно выговорил сулейманин название высокого чудесного титула. – В это время они обычно изволят разбирать счетные книги на ковре у фонтана во внутреннем дворике центрального дворца. Они и решат, достаточно ли важное ваше дело, чтобы отвлекать
– Полетели?
– А-а-а!!!..
Начальник караула вдруг с ужасом почувствовал, что действительно взлетает. Но не успел он как следует включить звук, как оказался усаженным на ковер, а могучая рука, оторвавшая его от пола башни, уже отпустила ворот его бурнуса и успокаивающе, словно гвозди заколачивала, захлопала по спине, выбивая пыль и спесь.
– Закрой рот и показывай дорогу, настоящий воин.
Сосредоточенные стражники у дверей покоев калифа при виде визиря вытянулись по стойке «смирно», вскинули головы и ревностно прижали к плечам алебарды устрашающего вида.
– На данный момент его сиятельное величество пребывают во внутренних покоях, – легким наклоном головы визирь правой руки указал на дверь, изукрашенную инкрустацией из драгоценных пород дерева и слоновой кости. – Подождите здесь, в Агатовом зале, пока я о вас доложу.
– Конечно, подождем, не беспокойтесь, – дружелюбно улыбнулся Иванушка, и чиновник, одарив его странным взглядом, приоткрыл одну створку и юркнул внутрь.
– Мог бы и присесть предложить усталым путникам, – брюзгливо прокомментировал Кириан, оглядываясь в поисках скамеек или диванов, и находя лишь усыпанные подушками ковры на полу, да резной бортик изящного фонтана посреди зала. – Специально все стулья повыносили, что ли?
– Еще не насиделся? – фыркнул Агафон.
– Во народ… как спали вповалку, так бросили всё и уперлись куда-то… – осуждающе покачал головой отряг при виде живописного беспорядка. – Перед гостями бы постыдились…
– А лучше бы остались и попить чего-нибудь предложили. И побольше, – обмахиваясь шляпой и интенсивно потея, пробурчал волшебник. – Я уже седьмую фляжку выдул – и всё равно словно месяц ни капли во рту не было.
– От излишней выпитой жидкости потоотделение в такую жару только увеличивается, – поучительно сообщил Иван, утирая лицо, покрасневшее под южными лучами.
– Где бы ее еще взять – излишнюю… – скроил кислую мину маг.
– В фонтане великому магу на раз попить хватит? – с ехидной заботой предложил бард.
– Ах, в фонтане… В фонтане – хватит.
Чародей задумчивым взором, словно что-то подсчитывая, [4] уставился на мраморную чашу фонтана, посредине которой отплясывала танец живота толстая, веселая и не менее мраморная рыба, потом закусил губу, прикрыл сверкнувшие хулиганскими искорками глаза и быстро зашевелил пальцами, лежащими на посохе.
4
Интересно, здесь больше трехсот литров, или меньше?
Сейчас я тебе устрою попить из фонтана, мучитель дудок…
Журчание воды резко прекратилось.
Друзья и стража ахнули.
Агафон насторожился слишком поздно. И поэтому могучий толчок Олафа отбросил его в дальний угол на подушки ошалелого, с закрытыми глазами и приоткрытым в произнесении незаконченного противозаклинания ртом. В то же мгновение сверху на него приземлились очумелые стражники и Сенька с Эссельте.
А на то место, где только что стоял маленький отряд, куда распахнулись вычурные двери – мечта любого дворца, и куда собирался поставить левую ногу визирь правой руки, с грохотом низверглась розовая чаша фонтана вместе с рыбой, ее постаментом и двенадцатью сотнями литров ледяной воды. Ударная волна цунами из воды и осколков мрамора накрыла рассыпавшихся вокруг путешественников, сбила с ног визиря и стремительным наводнением растеклась по мозаичному полу зала, смывая в импровизированные запруды подушки, ковры и оставленные придворными безделушки.
– Я так п-поняла… его калифство… нас ж-ждет?.. – царевна высунула голову из-под мокрого подола гвентянки и встретилась слегка расфокусированным взглядом с изумленно-укоризненным взором осевшего на порог визиря.
– Ж-ждет, – слабо кивнул тот, и с чувством выполненного долга обрушился без чувств на мокрый ковер покоев своего повелителя.
– Ему надо воды! – озабоченно отодвинул Кириана и вскочил Иванушка.
– Во дворе я видел фонтан… – приподнимаясь на карачки, любезно сообщил менестрель. Чем честно заработал полный кипящего яда взгляд его премудрия.
Его калифство и вправду их ждало.
Приподнявшись на локте на подушках, вытянув шею и напряженно сузив глаза, будто кроме прибывших с шумом и помпой гостей вокруг никого и духу не было, [5] Ахмет Гийядин Амн-аль-Хасс производил впечатление человека то ли чем-то удивленного, то ли испуганного.
«С чего бы это?..» – рассеянно подумал Агафон.
– З-здравствуйте, – Иванушка первым слегка поклонился. [6]
– Счастлив приветствовать пришельцев из столь дальних стран в нашем скромном жилище, – не гася настороженных огоньков в черных, как угольки, глазах проговорил калиф.
5
В то время как вокруг него было духу дюжины танцовщиц, семерых музыкантов, шести опахальщиков, пяти придворных льстецов правой руки, пяти придворных подхалимов левой руки, пяти придворных заспинных подпевал, четырех девушек, ответственных за очистку и вкладывание в монарший рот охлажденных фруктов, и три визиря – по одному на каждую руку и один просто великий.
6
Или просто втянул пристыженно голову в плечи при мысли об оставленном позади разгроме и потопе.
– «Которое после вашего отъезда, без сомнения, станет еще намного скромнее», – Сенька не удержалась и пробормотала себе под нос окончание фразы Ахмета, потерянное, по ее мнению, под пластами гостеприимства и просто хорошего воспитания любезного правителя Сулеймании.
Эссельте хихикнула.
– Мы рады, что наши непритязательные слова вызвали столь веселый смех со стороны девы, чья красота затмевает блеск всех бриллиантов Белого Света, а бездонные глаза способны посрамить и иссушить черной завистью даже полуденные волны Сулейманского моря, – галантно растянул в улыбке губы Ахмет, и взвод льстецов, подобно прибою упомянутого водоема, нестройно загомонил, наперебой восхваляя несомненный поэтический дар их повелителя.
– Ахмет из рода Амн-аль-Хассов, как последний маг-хранитель, я тебя с полной ответственностью спрашиваю: когда ты будешь готов к отлету? – не стал церемониться и взял быка за рога раздраженный конфузом Агафон. – У тебя есть три часа на сборы.
– Три часа?!.. Три часа?! Но это невероятно, неслыханно, невообразимо, подобно цветочному горшку с крышкой, о суровый и воинственный чудесник!!! Помилосердуйте, какой может быть отлет через три часа, когда такие знатные путешественники – и великий и могучий чародей среди них – только что осчастливили своим присутствием нашу славную державу! Вы всенепременнейше должны отдохнуть с дороги под сенью фиговых пальм, под вкрадчивое журчание фонтанов, под сладкие звуки музыки и пения наших наилучших искусников и искусниц развлечений!