Волшебный кинжал
Шрифт:
Пока что длинная дорога до Нового Виннингэля забрасывала его лишь вопросами, почти не давая ответов.
До того как пуститься в это далекое путешествие вместе с Башэ, Бабушкой и Камнем Владычества, Джессан по меркам родного племени считался еще мальчишкой. Уже не ребенком, но еще и не взрослым. В первые же дни пути он понял, что детство навсегда осталось позади. Джессану пришлось сражаться с могущественным врагом, и он одержал победу. После этого он получил право взять себе настоящее, взрослое имя — Оберегающий. Теперь он считался полноценным воином. Он исполнил обещание, данное умирающему Владыке Густаву. Он повидал удивительные страны и познакомился с удивительными людьми. Одни вызвали в нем восхищение, другие — отвращение, третьи — страх. Он многому научился — во всяком случае, так ему говорили окружающие. Но сейчас, вспоминая события минувших месяцев, Джессан понял, что они ошибались. Раньше его голова была полна ясных мыслей. Теперь в ней был сплошной туман и бесконечные вопросы.
Надо поскорее убираться из этого города. И как только здешние жители сами не заблудятся в такой чащобе улиц? Казалось бы, Алиса подробно объяснила ему дорогу до «Толстухи Тэбби»: как идти и где сворачивать. А что толку? Трактир он разыскал не по ее объяснениям, а по чистой случайности. Похоже, в этом городе всегда так. Движешься вроде бы в правильном направлении, сворачиваешь там, где сказано, но почему-то либо оказываешься в глухом переулке, либо утыкаешься носом в стену. В лесу даже за самыми высокими деревьями всегда видно небо. Здешние стены закрывали все: и небо, и солнце. А воздух? Разложившаяся оленья туша, и та не была такой зловонной, как воздух Нового Виннингэля.
Трактир встретил Джессана гулом голосов, еще более спертым воздухом и нестерпимо ярким огнем громадного очага. Все это лишь укрепило его решение покинуть город. Его уже не удивили слова Улафа, заподозрившего в незнакомом тревинисе врикиля. Раньше Джессан лишь презрительно усмехнулся бы, услышав подобные слова. Здесь они звучали вполне правдоподобно. Джессану подумалось: еще немного, и он начнет подозревать всех подряд. Но Улаф не из тех людей, кто будет болтать попусту. Джессан и сам знал, что зло способно принимать любое обличье. Это знание он откровенно ненавидел.
Его обрадовало, что Башэ и Бабушка целы и невредимы. Чувствовалось, что и пеквеям тяжело и неуютно в городе. Это тоже обрадовало Джессана. Правда, оставалось еще одно препятствие — Камень Владычества. Но ведь они втроем выполнили свое обещание, данное умирающему Владыке Густаву. По мнению Джессана, выполнили с лихвой. Башэ уже предпринимал попытки отдать Камень Владычества сначала Дамре, потом барону Шадамеру. И что же? Они оба отказались, оставив чудовищный груз ответственности на хрупких плечах Башэ. Увидев своего друга окруженным горластыми, неуклюжими и весьма нетрезвыми людьми, да еще рядом с врикилем, Джессан весь запылал от гнева.
«Вот пусть и берут свой Камень и носятся с ним, — сказал он себе. — Мы выполнили свое обещание. С нас довольно».
Башэ с готовностью подвинулся, уступив Джессану половину стула и щедро поделившись хлебом и сыром.
— Как я рад снова увидеть тебя, Джессан, — тараторил улыбающийся коротышка. — Я очень беспокоился о тебе. Огненный Смерч рассказал нам, что тебя арестовали.
Джессан пристально поглядел на Огненного Смерча; тот беспокойно следил за ним. Неужели этот тревинис и в самом деле врикиль? Пока Джессан этого не знал. Внешне Огненный Смерч ничем не отличался от настоящего тревинисского воина.
— Я рад, что ты помог моим друзьям, Огненный Смерч, — сказал Джессан. — Они впервые в городе, а здесь столько опасностей. Однако вот что мне любопытно: ты утверждаешь, что знаком со мной, хотя я тебя никогда прежде не видел.
Вопрос был вполне естественным. Кто бы ни сидел перед ним: настоящий тревинис или врикиль, принявший облик воина, — в любом случае можно было ожидать, что Джессан задаст этот вопрос.
Улыбка тронула губы Огненного Смерча.
— Признаюсь, я немного преувеличил, но не так уж сильно, как тебе думается. Весть о храбром Джессане, который отправился с важным поручением в далекие края, разнеслась по всем нашим племенам.
— Это не только его поручение, но и мое тоже, — вставил обиженный Башэ. — Мы с Джессаном выполняли его вместе. И Бабушка нам помогала.
— Да, конечно, — вежливо согласился Огненный Смерч. — Здесь я допустил ошибку. Прости меня, Башэ.
«А если Огненный Смерч говорит правду?» — подумал Джессан. Жители его родной деревни вполне могли рассказать тревинисам из других племен и об умирающем Густаве, и о «знаке любви», который надлежало передать какой-то женщине в стране эльфов. Возможно, они всю славу приписали Джессану, а о пеквеях даже не обмолвились. Такое вполне могло быть. Непонятно только одно: как и почему Огненный Смерч оказался здесь, вдали от родины? Что привело тревинисского воина в Новый Виннингэль?
Джессана насторожило и другое. Тревинисские воины не склонны льстить. Уж скорее они скажут что-нибудь оскорбительное, чем станут рассыпаться в похвалах.
— Башэ, — обратился он к другу, стараясь ничем не выдавать своего удивления. — Мне нужно в отхожее место. Пойдем со мной, а то ты опять потеряешься.
— Я не хочу попасть в руки стражи, — резко ответил ему Башэ.
Перейдя на язык твитл, он быстро объяснил Джессану, с чем тот может столкнуться, отправившись по нужде. Язык пеквеев отличался большой живостью выражений. Джессан невольно усмехнулся. Взглянув на Башэ, он едва заметно кивнул в сторону Огненного Смерча.
Башэ искоса поглядел на тревиниса. Правое веко пеквея слегка дернулось.
— Так и быть. Джессан, пойду с тобой, — сказал он.
— И я с вами, — неожиданно объявил Огненный Смерч. — Мне тоже не помешает облегчиться. Странные обычаи в этих городах. Понастроили будок, чтобы копить дерьмо.
Джессан уже собирался сказать, что передумал и вполне может еще потерпеть, как вдруг Бабушка испустила пронзительный крик. У Джессана волосы стали дыбом. Сверкнув глазами на Огненного Смерча, старуха ударила его посохом в грудь.
Улаф слышал этот крик: жуткий, звериный звук. Наверное, так кричит мышь, оказавшись в когтях у ястреба, или кролик, в которого попала стрела охотника. Бабушкин крик на мгновение перекрыл весь гул в зале. Смолкли разговоры. Одна служанка с перепугу выронила кувшин. Яростно выкрикивая какие-то слова на своем птичьем языке, Бабушка ударила Огненного Смерча агатовым посохом.
Посох разлетелся в щепки. Агатовые глаза разлетелись по полу, но никто не обратил на это внимания. С тревинисом начало твориться нечто ужасное. Кожаные штаны и куртка, что были на нем, исчезли. Рыжеватые волосы и суровое, неулыбчивое лицо воина тоже исчезли, обнажив гниющую плоть трупа и оскаленный череп. Его тело облеклось в черные доспехи Пустоты. Череп увенчал черный шлем, а костлявые руки — черные кольчужные рукавицы.