Волшебный компас Колумба. Неизвестный шедевр Рембрандта
Шрифт:
– Чего тебе, Симона? – проговорил Кристофоро, протирая глаза. – Который час? Что случилось?
– Вас спрашивает слуга синьора Кастельнуово. – Симона поджала губы, недвусмысленно показывая, что не слишком уважает и самого этого господина, и его слуг.
– Не знаешь, что ему нужно?
– Откуда же мне знать? А только порядочный человек не станет ломиться в приличный дом посреди ночи!
Кристофоро вздохнул и начал одеваться.
Господин Паоло
Слуга господина Паоло ждал его в прихожей. Это был рослый и туповатый деревенский парень с бельмом на левом глазу. Он сидел на резном сундуке-кассоне и при виде Кристофоро тут же вскочил, затопотал большими ногами, забормотал, прижимая руки к груди:
– Идемте скорее, добрый синьор, как бы не опоздать! Мой господин совсем плох! Видать, смерть за ним пришла!
– Но я не врач и не священник, – удивленно перебил его Кристофоро. – Чем я могу ему помочь?
– Уж я не знаю, добрый синьор, только мой господин послал за вами. Видать, хочет сказать вам что-то важное…
– Ну, коли так… – Кристофоро накинул плащ, прицепил к поясу короткий меч – ночью на улицах Генуи было неспокойно.
Они вышли на улицу. Слуга Кастельнуово поднял над головой горящий факел, но светлее от этого не стало. Они шли по мощенной камнем улице, возле церкви Святого Духа свернули в узкий переулок. Дорогу им перебежала черная кошка, слуга испуганно закрестился, забормотал молитву, но все же пошел дальше. Из темной подворотни высунулась подозрительная фигура, но тут же скрылась, увидев дюжего слугу. Откуда-то издалека донеслась перекличка ночной стражи.
Наконец они подошли к дому синьора Паоло.
В окнах этого дома горел свет, доносились тревожные голоса.
Слуга постучал в дверь.
– Это я, Петруччо! – ответил он на невнятный вопрос. – Я привел синьора Коломбо!
Дверь открылась, их встретила простоволосая заплаканная служанка, схватила Кристофоро за руку и повела за собой, приговаривая:
– Скорее, добрый синьор! Скорее! Мой господин очень плох, он непременно хочет увидеть вас перед смертью! Я хотела уже позвать священника, брата Бартоломео, но он сперва, уж не знаю почему, пожелал увидеть именно вас!
С этими словами она втолкнула Кристофоро в спальню хозяина, сама застыла в дверях со скорбным лицом, сложив руки на груди.
Спальня синьора Кастельнуово была жарко натоплена, в камине пылала целая груда дров. На столе возле постели горели три свечи в серебряном канделябре. Сам хозяин дома высоко лежал на подушках, лицо его было бледно, седые волосы слиплись от пота, глаза горели тусклым лихорадочным блеском.
– Здравствуйте, дорогой друг! – проговорил Кристофоро, остановившись в изножье кровати. – Вы хотели меня видеть?
Синьор Кастельнуово разлепил губы и проговорил слабым, едва слышным голосом:
– Я умираю, Кристофоро, я умираю.
– Никто этого не знает, – возразил ему молодой гость. – Никто, кроме Творца, не знает дня и часа нашей смерти. Вы еще поправитесь, дорогой друг, и мы с вами еще выпьем веселого кьянти…
– Пустое. – Больной поморщился. – Я точно знаю, что час моей смерти пришел. Это вернулась болезнь, которую я подцепил в Гвинее. Она иногда отступает, но потом снова возвращается, и тогда уж не дает своей жертве пощады. Я точно знаю, что не доживу до сегодняшнего утра, не увижу рассвет.
– Так, может, позвать лекаря Соломона? – предложил Кристофоро. – Он опытен, знает всякие травы и припарки…
– Пустое! – повторил больной. – Откуда ему знать об этой гвинейской лихорадке? Лучше послушай меня, Кристофоро! Я хочу рассказать тебе нечто очень важное и передать тебе одну вещь…
– Слушаю вас, дорогой друг, слушаю вас со всем моим вниманием!
Синьор Паоло Кастельнуово в свое время немало постранствовал. Он жил в Португалии во времена достославного принца Энрике Мореплавателя и на португальских кораблях плавал к берегам Африки и на Канарские острова. В этих путешествиях синьор Кастельнуово заработал немалые деньги, торгуя с местными жителями. Впрочем, все эти деньги он потратил на новые путешествия и к старости почти ни с чем вернулся в родную Геную. Кристофоро не раз в волнении слушал его рассказы о дальних странах, о населяющих их удивительных народах и о сказочных богатствах заморских земель. Поэтому сейчас он и впрямь с волнением ждал, что расскажет ему старый путешественник.
Тот, однако, не спешил начинать свой рассказ.
Сперва он нашел глазами свою служанку и едва слышно прошелестел губами:
– Бьянка, открой кассоне, что стоит возле двери.
– Что это вам в нем понадобилось? – осведомилась своевольная служанка. – Вам о душе пора подумать… Позвольте мне послать за священником!
– Делай, что я велю! – приказал хозяин, сурово сдвинув брови.
Служанка еще что-то невнятно пробормотала, но открыла резной сундук.
– Видишь там черную шкатулку? Принеси ее сюда и поставь на стол возле моей постели!
Служанка подчинилась. Она поставила на стол шкатулку черного дерева, украшенную богатой инкрустацией.
– А теперь оставь нас, Бьянка! – приказал господин Кастельнуово, повернувшись к служанке. – Выйди из комнаты и не вздумай подслушивать!
– Больно надо! – фыркнула служанка, неторопливо выплывая из опочивальни. – Никогда за мной такого не водилось, чтобы подслушивать да подсматривать!
– Знаю я тебя! – проговорил ей вслед хозяин и обратился к Кристофоро: – Возьми в руки эту шкатулку!
Кристофоро подчинился, взял шкатулку двумя руками.
Ему показалось, что от нее исходит живое тепло, как от человеческой руки. Он внимательно осмотрел шкатулку – и усомнился в том, шкатулка ли это: у нее не было ни крышки, которую можно открыть, ни замочной скважины, в которую можно вставить ключ.