Волшебный Маяк
Шрифт:
— Я знаю, что Артёма уже однажды похитили треллобиты, — заговорила Саша. — Как это было, Ворчун?
Медведь, пробующий пристроить широкий зад между рядами сидений, наконец кое-как обустроился.
— Да, я знаю об этой истории. Это было, когда Артём был совсем маленьким, он забрел в наш мир. Жители королевства не ходят сюда из-за треллобитов. Наш островок считается проклятым, поэтому все двери в другие миры почти всегда закрыты, открываются лишь изредка. Но дверь в мир королевства Отания открыта почти постоянно. Мы связаны с ними старыми дружеским узами, Кузьмич общается с их старейшинами, Сверчок ведет торговлю и всякие дела, и кое-кто из жителей Берегового Луча иногда ходит туда.
— Сколько лет ему тогда было? — спросила Саша.
— Не знаю, лет пять-шесть, — вздохнул Ворчун. Мы не успели, они схватили его и утащили в свой мир.
— Но как его удалось спасти?
— Никто толком не знает. В этом мальчонке всегда было что-то уникальное. Он объяснял это так, что однажды просто смог проснуться. Он проснулся в этом их пруду, спустя два года сна, представляете? Видимо так сильно было его сопротивление гипнозу. Он проснулся и вылез на берег. Никто не охранял пещеры, он убежал оттуда и потом, прячась за камнями, нашел ворота, которые вели в один из миров, что сообщался с этим островом. Они дали знать, Сверчок открыл дверь на маяке, и Артёма смогли вернуть назад. Но он уже никогда не был прежним. Они полностью высосали его воображение.
— Как ужасно, — прошептала Саша.
— Но после этого случая треллобиты потеряли к нему всякий интерес. Ведь он уже не мог воображать. Он стал работать курьером, стал ходить к нам каждое лето.
— Почему только летом? — спросил Димон.
— На зиму ворота обычно не держат открытыми постоянно, потому что у них там, в королевстве, суровая зима. С той стороны ворота находятся под открытым небом, и их там то ли снегом засыпает, то ли лед нарастает внутри, не знаю. В общем, зимой мы закрываем дверь, и никто туда не ходит, а летом открываем снова. — Ворчун умолк и посмотрел в окно. — О, да мы, кажется, приехали, ребята, выходим.
Саша повернула голову, да, трамвай остановился и Шестипалый махал им лапой.
Лавка оказалась прямо рядом, на соседней улице. Странное дело, вроде бы дом был тот, и все было то же. Фасад, обитый деревом, дверь, но улочка, где стоял магазин, была совсем другой. Кто такой этот старичок, и что у него за необычный магазин книг?
Кузьмич был внутри, за прилавком. Точно такой же, как в тот день. Казалось, это место так и застыло во времени и никогда не меняется.
— Это ты, девочка? Да-да, я помню тебя. А это тот мальчик, второй, о котором рассказывал мне Артём? Фотограф? Да, я наслышан как вы всполошили треллобитов. — Старичок по-доброму захихикал. — Проходите, я рад вас видеть. Эй вы, белые морды. А вы стойте в дверях, вы сюда не влезете, уроните мне тут все стеллажи. Проходите ребята. Но, постойте, разве сейчас снаружи не ночь? Почему вы пришли ночью, и где Артём?
Едва сдержав выступившие слезы, Саша рассказала, что случилось.
— Мой бог, — прошептал Кузьмич. — О, мой бог. Он был мне как внук…
Старичок вдруг пошатнулся и стал оседать, Саша с Димоном бросившись вперед едва подхватили его.
— Сердце ни к черту, — пробормотал Кузьмич.
— Мы хотим спасти его. Мы думаем, что его можно спасти, — сказал Димон.
— Да, если вы нам расскажете, что знаете о тайне проклятья, может быть, мы сможем что-то придумать, — сказала Саша.
— Пойдемте в заднюю комнату, мне надо попить успокаивающего чая, — пробормотал Кузьмич.
Ребята стали помогать старичку, но он встал сам, и повел их в комнату за прилавком, вход в которую был закрыт темно-зеленой занавеской. В ней имелся круглый столик, и горела лампа, стоящая на тумбочке.
Они сели, старичок налил чая из самовара, и отпив, посмотрел на них.
— Как вы собираетесь спасти его? Вы же просто дети. Мне самому очень горько, но я не знаю способов, как можно это сделать. Попытки раньше были, но треллобитов очень много, и они сильны. Когда они разъярены, они сильнее любого самого сильного мужчины. Вы ведь видели, что они сотворили с вашим отелем. Даже целая армия с оружием не прорвется к ним. Это их мир.
— Мы что-нибудь придумаем, — хмыкнул Димон. — Знаете, этот парень ведь однажды сделал то, что считалось невозможным. Он проснулся и сбежал от них. Он показал пример, которому мы должны последовать. То есть сделать то, что считается невозможным.
Саша кивнула и сказала:
— Вы должны рассказать все, что знаете обо всем этом. О проклятье острова, о том, почему треллобиты похищают детей с воображением. Мы уже знаем многое из книги, мы были на маяке, видели систему управления дверями. Мы также знаем от Сверчка, что маяк является фокусирующим прибором, который собирает и преобразует энергию творения, истекающую из мира треллобитов. Когда мы что-то воображаем, мы как бы связываемся с маяком, используем его концентрированную энергию, и образы оживают.
— Да, это так. В целом это так, — кивнул Кузьмич.
— Когда и зачем построили этот маяк? — продолжила Саша.
— Маяк за тем и построили, чтобы регулировать эту энергию, — ответил Кузьмич. — Первоначально, когда братья только прибыли на остров, здесь было все совсем не так. Энергия творения сочилась из мира треллобитов большим порциями, и она была здесь повсюду. Оживала почти что каждая неосторожная мысль. Но при умении хорошо контролировать свои мысли, жить можно, конечно. Однако это было неудобно. Алексей Минин был одаренным человеком. Будучи крестьянскими сыновьями они не получили должного образования, но поверьте мне, оба имели способности не хуже любого другого. А Алексей, о, он был гениальным ученым. Если бы он родился в другой семье и ему могли бы дать образование, мир сейчас бы был совсем другим. Алексей стал исследовать проблему треллобитов и то, как они взаимодействуют с энергией творения.
— Треллобиты и правда хранители острова? — спросил Димон.
— О да. Они следят здесь за балансом этой энергии. За балансом самого острова.
— То есть? Они важны для острова? — обеспокоилась Саша.
— Конечно. Очень важны. Без них острова просто не станет. Ведь остров — перекресток миров, он на стыке, и постоянно колеблется. Поэтому раньше двери открывались то здесь, то там. Братья выровняли его, построив машину, управляющую вращением, но это не надежно, и это не основная сила, которая удерживает остров от того чтобы провалиться в миры или быть разорванным на части. Треллобиты — вот эта сила. Своим пением по ночам, они корректируют отклонение острова. Они черпают энергию творения и поют, и их успокаивающая песня выравнивает все колебания и отклонения, поэтому остров может существовать на стыке миров.
— Но Сверчок… то есть, я хотела сказать Савелий Сергеевич там, он… Он построил копию машины вращающей остров.
— Что? — удивился Кузьмич.
— Да, он собирается как-то так его повернуть, что все двери вообще закроются, связи с мирами оборвутся, чтобы треллобиты никогда больше не могли войти сюда.
— Да он идиот! — вскричал Кузьмич. — Этого кретина надо остановить! Он разрушит остров! Сам город и все мы погибнем!
— Не волнуйтесь, так, его машина еще не закончена. Он сказал, что она будет закончена только через несколько дней.