Волшебный свет
Шрифт:
Пирокс подскакивал от нетерпения и тараторил все быстрее и быстрее. Пегги Сью хотелось посоветовать ему успокоиться. Она даже отступила на шаг, опасаясь, что он вот-вот превратится в огненный шар. И с надеждой поглядела на других птиц, щеголявших розовым оперением. Но те пренебрежительно отвернулись.
– Они нам не помогут, – вздохнул синий пес. – В том-то и проблема: птицы, еще сохранившие холодный рассудок, не имеют желания ввязываться в рискованные приключения, а те, кто охотно берется за трудное задание, как раз с большой вероятностью загорятся, поднявшись в небо.
– Вот
Пирокс встряхнулся, распространив вокруг себя волну жара. Пегги Сью почудилось, будто кто-то на мгновение открыл дверцу печи, чтобы поглядеть, как подрумянивается пирог.
– Повторяю: ваш вызов мне понравился, – снова заговорила птица. – Я готов его принять. До чего прекрасно будет вспыхнуть пламенем на самой вершине башни… Тогда все смогут полюбоваться мною, все взгляды будут устремлены на меня одного…
– Мне очень жаль охлаждать ваш энтузиазм, – перебила его девочка. – Но было бы очень мило с вашей стороны подождать с воспламенением до тех пор, пока вы не высадите нас на маяке. Такое возможно?
– Я постараюсь, – заверил ее пирофеникс. – Будем надеяться, я не слишком воодушевлюсь, пока мы будем подниматься, иначе ничего не могу обещать.
– Слушай, что мы делаем? – зашептал Наксос, оттащив Пегги за рукав в сторонку. – Эта пернатая тварь не внушает мне никакого доверия. Ее оперение уже настолько горячее, что на нем можно смело жарить яичницу.
– У тебя есть другие предложения? – вздохнула девочка. – Чем дольше мы ждем, тем сильнее он нервничает. В конце концов он загорится, так и не поднявшись в воздух.
Пегги в очередной раз мысленно посокрушалась о предательстве летучего ковра. Но с магией всегда так: на нее никогда нельзя положиться до конца. Неизбежно наступает момент, когда медаль поворачивается своей обратной стороной.
– Решено! – воскликнула Пегги Сью. И, повернувшись к птице, спросила: – А как именно вы собираетесь действовать?
– Ой, да очень просто! – отозвался Пирокс, самодовольно напыжившись. – Всего пара взмахов крыльями – и вот я уже в воздухе. Когда я окажусь у вас над головами, вам останется только ухватиться за мои лапы. По одному с каждой стороны. Вы не особенно тяжелые, так что мне не составит труда поднять вас.
– Только не поднимайте нас до вершины башни, – настойчиво напомнила ему Пегги. – Оставьте нас у края первой же бойницы.
– Действительно, так будет разумнее, – согласился пирофеникс. – Вряд ли огр встретит вас с распростертыми объятиями. Пожалуй, мы так и сделаем. Ну что, вы готовы к взлету?
Пегги подхватила синего пса, посадила его в рюкзак и тщательно подтянула лямки, чтобы они плотно облегали плечи. Птица тем временем разминалась, громко хлопая широкими крыльями и поднимая тучи пыли. Девочке показалось, будто ее лицо опалил раскаленный ветер пустыни – от контакта с оперением Пирокса воздух становился обжигающим. Пегги не на шутку встревожилась.
Когда взлетающая птица оказалась у нее над головой, она протянула руку и схватила ее за правую лапу повыше когтистых пальцев. Наксос точно так же ухватился за левую
– Потрясающе! – завопил Пирокс, перекрикивая шум ветра. – Просто великолепно! Я уверен, что на меня смотрит сейчас весь мир!
– Успокойтесь, пожалуйста, – взмолилась Пегги, – а не то вы загоритесь…
– И вовсе никто на тебя не смотрит, – поспешил добавить из рюкзака синий пес. – Всем на тебя наплевать. Честное слово, тут совершенно не с чего так воодушевляться…
– Нет, нет, это невероятно! Сверхвеликолепно! – не могла угомониться птица. – Я побью мировой рекорд! В том нет никаких сомнений!
Он заходился от крика, как обезумевший попугай, и своими крепко стиснутыми пальцами Пегги ощущала, что лапа птицы становится все горячее и горячее. Посмотреть вниз девочка не решалась: алый орел парил теперь на высоте шестидесяти метров над землей, и наверняка знакомый палисадник выглядит отсюда не больше почтовой марки.
«Если он загорится, мы разобьемся, как печеные яблоки, – мрачно предрек синий пес. – Лишь бы птица дотянула до башни!»
Опьяненный полетом пирофеникс несся ввысь, что-то неразборчиво вереща от восторга. В безумном воодушевлении ему казалось, что он без труда долетит до самых звезд и даже присядет отдохнуть на одну из них. Ничто не виделось ему невозможным. Пирокс был убежден, что пробил его звездный час: все жители города смотрят на него, не отрывая глаз. Воображая себе восхищенную толпу внизу, он был готов без колебаний превратиться в огненный шар, не сомневаясь – игра стоит свеч!
Пегги Сью и ее друзья, естественно, отнюдь не разделяли его мнения и старались во чтобы то ни стало охладить пыл птицы, перья которой уже начали светиться, как расплавленное железо.
– Да там, внизу, и нет никого, – солгал синий пес, надеясь тем самым хоть немного остудить энтузиазм легковоспламеняющегося «летательного аппарата». – Все люди давно разошлись по домам. Ты их разочаровал, ясно?
Но Пирокс и слушать ничего не хотел. Охваченный своим самоубийственным восторгом, он исступленно продолжал набирать высоту. От его перьев уже явственно попахивало гарью.
– Ох, как мне это не нравится! – простонал Наксос. – Совсем не нравится!
Пегги закусила губу. Руки невыносимо сводило судорогой, и девочка с отчаянием подумала, что, если через минуту они не приземлятся, ее пальцы разожмутся. Каждый раз, когда крыло пирофеникса задевало ее голову, волосы на ней начинали потрескивать. На ладонях вздулись пузыри от ожогов.
– Держись, – подбодрил ее синий пес, – мы уже совсем близко к маяку. Стены у него гладкие, как стекло. Неудивительно, что никто не сумел одолеть их обычным путем. Бойница, кстати, намного шире, чем мне казалось снизу. Мы свободно сможем опуститься на ее подоконник.