Волшебный свет

Брюссоло Серж

– Если бы мы выбрались позагорать на солнце совсем голыми, то выросли бы гармонично, – строил предположения Наксос. – А став великанами, смогли бы защититься от любого нападения, не прибегая ни к чьей помощи. Что ты об этом думаешь?

Пегги Сью пожала плечами, выдавая свои колебания.

– А потом? Вдруг мы никогда не сможем вернуть себе обычные размеры? Будем обречены оставаться гигантами до конца своих дней… Нет, мне твоя идея не очень нравится.

– Ты слишком благоразумная, – ворчливо упрекнул ее мальчик, явно испытывая разочарование. – А мне кажется,

было бы здорово. Пожалуй, я попробую.

И, подкрепляя слово делом, он стащил майку через голову.

– Не делай этого, – раздался голос у него за спиной. – Ты очень быстро об этом пожалеешь.

Невдалеке стоял Ариус, который выбрался из глубин подземелья, весь покрытый пылью. Его младший братишка Квинтус, как всегда, держался на шаг позади него.

– Мы решили, что в одиночку вам ни за что не справиться, – пробурчал старший, объясняя свое появление. – Вот и решили вернуться, чтобы предложить вам помощь.

– Очень мило с вашей стороны, – отозвалась Пегги. – Должна признаться, пока мы справляемся не очень…

– Как так? – возмутился Наксос, уязвленный до глубины души. – А мне лично кажется, что мы держимся очень даже молодцом!

Ариус хихикнул. Несмотря на тощее личико, щербатые зубы и грязные волосы, он был не лишен некоторого обаяния.

– Это ты-то молодец? – заворчал он, с презрением взглянув на Наксоса. – Ты же только что собирался идти скакать по солнышку нагишом! Ты хоть понимаешь, что бы с тобой стало?

– Я бы превратился в великана.

– Да, сначала ты начал бы расти, верно, но очень скоро стал бы стремительно стареть, – пояснил Ариус. – На людей свет маяка действует именно так. Через час ты был бы великаном тридцатилетнего возраста, а через три часа твое тело стало бы дряхлеть и стареть. Вот почему мы живем под землей. Если хочешь безнаказанно находиться на солнце, нужно надевать специальный комбинезон, который не пропускает солнечные лучи. К сожалению, на всех их не хватает, они есть только у вождей.

Ариус говорил уверенно и смотрел Пегги Сью прямо в глаза, как будто хотел произвести на нее впечатление. Через прорехи в лохмотьях просвечивало его костлявое тело с торчащими ребрами. Он не был хорош собой, но все же в его безобразии было нечто симпатичное. Может быть, брызжущая жизненная энергия?

– Вы правильно сделали, что спрятались в тени, – заключил мальчик, – ваша одежда не создает достаточной защиты от света.

Пегги Сью тут же подумала о скафандрах, которые они бросили на месте своего приземления.

«Нам следовало их сохранить, – подумала она. – Но они были такие тяжелые! Я не представляла себе, как идти через пустыню с таким панцирем на теле».

– А как же фрукты и мухи? – заметил Наксос. – Они-то ведь не стареют…

– Верно, – согласился Ариус. – Но в какой-то момент, из-за того что они все время продолжают расти, просто взорвутся. Вы сами скоро увидите, если свет так и останется в этой части сада.

Пегги принялась озираться, стараясь охватить взглядом окружающий пейзаж, но слепящий свет вынудил ее отвести глаза.

– Если я правильно

понимаю, за пределами освещенной зоны всегда зима?

– Да, – подтвердил Ариус. – А когда световой луч снова начнет двигаться дальше, хрустальная зима установится и здесь. В ту же секунду, едва на руины опустится ночь, на нас обрушится чудовищный холод. Вообще-то фонарь маяка должен вращаться вокруг своей оси, чтобы его света всем доставалось поровну. Поначалу он отлично работал, но потом поломки стали случаться все чаще и чаще. Фонарь или застревает на месте, или гаснет. Однажды мы на целых три месяца остались без света, в полной темноте. Ничего нигде больше не росло, и мы тогда чуть не умерли с голоду.

Маленький Квинтус, которому быстро надоело слушать болтовню подростков, подошел к синему псу и погладил его, а потом, расхрабрившись, попытался сесть на него верхом.

– Эй! А ну-ка прекрати! – телепатически прикрикнул на него пес. – Я тебе не лошадь! Очень сожалею… Я хотел ею стать, но мне не дали такой возможности.

– Чтобы защититься от солнца, – продолжал Ариус, – советую вам нарвать лиан и переплести их. Тогда у вас получится нечто вроде ткани, которая примерно на час будет непроницаема для световых лучей. Потом она, правда, воспламенится. Но все-таки это лучше, чем ничего.

Мальчик оторвал от стены побег вьющегося растения и принес его Пегги Сью, чтобы показать, насколько плеть гибкая и податливая.

– Больше мне нечего тебе предложить, – вздохнул Ариус. – И никогда не тащите с собой много вещей. Если световой луч продолжит движение, следуйте за ним – так вы сможете спастись от хрустальной зимы. В обычных условиях фонарь тратит на полный оборот двенадцать часов. И еще: световой луч имеет форму веера – чем дальше от маяка, тем он шире.

– Почему же вы остаетесь у подножия башни? – удивилась Пегги Сью.

– Потому что здесь овощи и фрукты растут быстрее, чем где-либо еще, и их можно быстро срывать. Удаляясь от маяка, свет теряет свои волшебные свойства. Там растения растут медленнее или вообще не растут. И плоды у них совершенно безвкусные.

Ариус хотел прибавить что-то еще, как вдруг откуда-то из руин донесся громкий скрежет. Личико малыша Квинтуса тут же предательски сморщилось от страха.

– Ох, до чего же я это не люблю… – пробормотал Ариус, оглядываясь через плечо.

– Что? – всполошилась Пегги. – Что еще случилось?

– Лев… – захныкал Квинтус. – Лев просыпается…

– О чем он? – нетерпеливо спросил Наксос.

– Входя в город, вы должны были миновать развалины большой мраморной лестницы, – зашептал Ариус. – У ее подножия стоит огромный каменный лев…

– А, – перебил его Наксос, – мы видели хрустальную статую.

– Нет, не статуя, – поправил его Ариус. – Боюсь, у меня для вас плохая новость: то, что вы видели, – настоящий лев. Бальбас, прежний хранитель города. Зимой он выглядит как статуя из стекла, но волшебный свет возвращает ему истинный вид. Поскольку лев очень большой, времени на его оживление уходит больше, чем у мух и птичек, вот и все.