Волшебство Кристины
Шрифт:
Она так и не могла вспомнить, куда подевалось то недошитое платье с блестками.
Глава 3. Врачи. Шаманы.
Что с ней происходит, Кристине было совершенно некогда обдумывать. Ее день загружался, как исписанный плотным расписанием дневник отличника. Процедуры сменялись врачами, постоянно кто-то приходил, ей приносил гостинцы, пришел Сережа – партнер по танцам, принес ей два апельсина и долго мялся в дверях, пока решился рассказать, что на конкурсе выступал с другой девочкой и они даже заняли почетное третье место.
На Кристину накатывало отчаяние. Сколько можно ее проверять и ничего не находить. Врачи обещали отпустить ее домой со
Доктор Иванов не обманул – и на десятый день после операции ей разрешили собираться домой. Начиналась новая прекрасная жизнь. Точнее, возвращалась любимая старая. Скоро летние каникулы, можно будет поехать на Озеро, гулять допоздна, вернуться к танцам и забыть про весь этот ужас, который налетел откуда-то и перевернул в ее мире многие привычные и любимые вещи.
Дома накрыли стол, мама с папой выглядели счастливыми и беззаботными. Даже выпили немного водки и капнули на стол – по местному обычаю – чтобы поделиться с духами места. Звонили родственники, все спрашивали, что это такое приключилось с Кристи, и радовались, что она наконец-то вернулась домой, живая и практически здоровая. Кристи тоже старалась верить, что все позади. И скоро все забудется и это было просто какой-то страшной и не вполне объяснимой случайностью. Ее немного смущало, что врачи так и не смогли разобраться, что с ней было и зачем ее оперировали, а потом так долго держали в больнице. Но мало ли что бывает. Может, это какое-то странное дурацкое стечение обстоятельств. Завтра она проснется в своей комнате – и все будет, как всегда.
Но завтра «как всегда» не было.
Кристина открыла глаза – на тумбочке стояла ветка сирени, папа где-то нашел ее так рано. Даже не верилось, что недавно был снег – и вот уже совсем весна. Сквозь шторы пробивался ровный желтый свет. Комната была такой знакомой. При этом что-то в ней изменилось. Кристи лежала, прислушиваясь к себе и оглядывая свою любимую с детства спальню. Те же фотографии на стенах, те же книжки, на столе так же лежат тетрадки, как она оставила почти две недели назад, на полу – школьный портфель. Но что-то стало другим, как будто добавилось: как бывает, когда еще неуловимый резкий звук нарастает так незаметно, что его и не слышишь до тех пор, пока он не становится непереносимым.
Этот гул звенел где-то внутри и вибрировал, и отдавался одновременно везде. Кристи закрыла глаза, стараясь вслушаться и понять, что это такое. Гул был негромким, но никуда не уходил.
И опять предательски болел правый бок. Кристи села на кровати и тихонько заплакала.
Скорее всего возвращение в счастливую жизнь откладывалось.
Если бы кто-то вдруг решил снимать кино про девочку в отчаянье, то можно было бы показывать двери в кабинет доктора. Вошел – вышел, опять вошел – вышел. И так до бесконечности. Спросили – ответили – пожали плечами. Пошли к новой двери. И далее по кругу. Сколько докторов посетила Кристина, она уже не могла вспомнить – у каждого специалиста была своя версия ее болезни. Девочка лучше себя не чувствовала. Ей ставили разные диагнозы, выписывали все новые лекарства, отправляли на очередные обследования. Определенного ничего не находили.
Казалось, болезнь приходит из ниоткуда и становится частью Кристининой жизни – важной, хотя и плохо переносимой. Боль временами скручивала и затаскивала ее в темные воронки, где ее всю сминало в тугие коконы. Временами боль вдруг становилась невесомой – в эти моменты Кристи думала, что вот-вот и боль совсем пройдет, но она опять возвращалась с постоянством навязчивого гостя.
Мама уже успела съездить в санаторий и вернуться, но Кристи все ходила от одного доктора к другому. К очередному доктору Кристи с мамой пошли вместе. Мама выглядела уставшей, несмотря на недавний отдых. Она сидела рядом с дверью в кабинет и думала, ну что же это такое происходит и когда же все это кончится.
Их позвали быстро. Раннее утро и очереди почти не было.
Доктор-гинеколог оказалась пожилой буряткой, спокойной и располагающей. Она задавала вопросы Кристине, маме, смотрела на живот девочки со следами от недавних проколов-операции, надавливала на какие-то точки, поворачивала ее спиной к себе, просила наклониться, повернуться, опять расспрашивала. Потом что-то черкнула в своих неразборчивых врачебных записях, отложила ручку, сняла очки с толстыми стеклами и, понизив голос, начала говорить, что она даже не знает, как бы им это сказать, но похоже, что им нет смысла ходить по врачам.
Кристи похолодела. Мама стала уже возмущенно набирать воздух для ответа.
– Наверное, я как медицинский работник, не должна вам такого говорить, – тихо и медленно произносила врач. – Вам надо не по больницам ее водить. Вам надо искать какого-то человека.
– Какого человека? – ни Кристи, ни мама не понимали, о чем эта пожилая доктор говорит.
– Шамана. – Еще тише ответила врач.
Искать какого-то шамана для лечения? Это казалось невообразимой глупостью. Мама возмущалась всю дорогу. Кристи молчала и думала, что надежды, видимо нет, раз от нее отказываются врачи. Ни в каких шаманов она не верила. Конечно, она знала, что шаманы живут где-то. Но это все деревенские сказки, и кто нормальный может серьезно об этом говорить. Все безнадежно. Ей оставалось только грустно думать и считать деревья за окном автобуса по пути домой.
Мама в шаманов, конечно, тоже не верила. Кто верит в такое в наш просвещенный век. Тем более, по телевизору их не показывали. Мама иногда, правда, ставила банки с водой перед экраном телевизора, когда там шли сеансы Кашпировского или Чумака. Но это же почти наука и польза такого оздоровления практически доказана.
Папа их удивил. Он твердо сказал, что надо попробовать. И сел около телефона с записной книжкой. К вечеру перед ними лежал листок с адресами даже не одного, а трех шаманов, одной старушки, которая лечит заговорами, и двух экстрасенсов.
Кристи уже не сопротивлялась. Ей было все равно, и она готова была идти куда угодно, только бы избавиться от боли и неизвестности. Она мечтала вернуться в свою жизнь.
Ехать пришлось за город, шаман оказался совсем не похожим ни на какого служителя духов. Он сидел в простой рубашке в клеточку и войлочных башмаках. Покряхтел, что-то пощелкал языком. Сказал, что да, случай не простой, но он вряд ли может помочь. Следующий оказался посмелее – он предложил провести обряд, его дом был наполнен странными предметами и запахами. Кроличьи пушистые лапы, метелки из сухих растений, металлические плошки с остатками чего-то мутного на дне. Надо было ждать полную луну и приезжать к нему еще и еще. И он сказал, что схватка с духом, мешающим жить Кристи, будет долгой и нелегкой.