Волшебство Кристины
Шрифт:
С этого дня, можно сказать, что я стала совершенно другой.
Я уже приехала домой, я начала уже думать обо всем этом, все прокручивать. Я начала представлять, как все это будет. И понимать, что я действительно что-то вижу.
И с этого дня все пошло уже совсем по-другому.
Через несколько дней Алла Викторовна пришла к нам домой.
Она нашла тот предмет, из-за которого я заболела. Это было пришито к матрасу моей кровати. Выглядело это как конверт, сделанный из тряпки. И в этой тряпке была моя фотография, еще кукла, сделанная из каких-то ниток, обмотанная ее волосами. Моя фотография – вся-вся-вся будто исколотая иголками. Сзади было
Алла Викторовна все это взяла, сказала, что она это сожжет.
С этого момента, как она приходила к нам, я уже как будто начала участвовать во всем этом процессе. Когда она чистила квартиру, я ходила смотрела. Что-то я уже начинала видеть, что у нас в квартире какие-то сущности, какие-то предметы – энергетические.
Она стала приглашать меня к себе на работу – чтобы я начинала смотреть людей. И я с каждым разом стала все больше и больше видеть. У меня больше все открывалось. Но потом случилась другое – я не знала, как этим всем управлять. Оно у меня включалось само по себе. Я могла сесть в трамвай или автобус – и у меня это включалось. Вокруг меня стояли люди, я видела их внутренности, я могла считать их проблемы. Я видела, что кто-то вчера там ругался, кого-то ударили. Получалось, что я в грязи в какой-то находилась. Это продолжалось недели три. Потом Алла Викторовна поняла, что это опасно. Видимо, я начала себя как-то странно вести. Я-то этого не понимала. Я так сильно в эту тему погружалась и только это меня волновало и только об этом я говорила.
Тогда Алла Викторовна приехала к моим родителям и сказала, что она собирается ехать в Москву, ее пригласили работать и что она хочет меня взять с собой, чтобы я там поработала. В Москве она обещала отвести меня в Ассоциацию Народных Целителей России, чтобы меня там протестировали.
Мои родители соглашаются и отправляют меня с ней.
И я лечу в Москву.
Но только я беру свою подругу Наташу. Она полетела с нами за компанию.
(Москва Кристине никогда не нравилась. Точнее, ей интересно было смотреть в кино, как там все устроено. Как красиво иногда прогуливались герои по улицам или сидели в кафе, особенно летом. Даже временами хотелось поехать и тоже посидеть в кафе на террасе в красивом платье и пить коктейль через соломинку – и смотреть на прохожих и ни о чем особо не думать. Но чтобы там жить? Такой мысли никогда и не было.)
Из рассказ Кристины:
В Москве мы сразу отправились в гостиницу.
Я сразу поняла, что Аллу Викторовну ждали. А ждала ее какая-то женщина – администратор, которая работала в этой гостинице. Звали ее Елена Сергеевна. И первое, что было сразу очень примечательное: мы пошли в гостинице в ресторан обедать. И Алла Викторовна, сидя за столом начала этой женщине говорить, что у нее чуть ли не рак груди и она ей этот рак сегодня будет лечить.
А я смотрю на эту женщину – и никакого рака у нее не вижу. Потом Алла Викторовна начала ей говорить: «У тебя, помимо еще этого рака, есть проклятье», – Алла Викторовна очень любила такие слова, и так все – открытым текстом.
И тут сидит она в ресторане и говорит этой женщине, что у той родовое проклятье и опухоль в груди.
Я смотрю – и понимаю: Алла Викторовна врет.
Но я молчу. В номере мы жили все вместе– я, Наташа и Алла Викторовна. Вечером после ресторана мы приходим в номер – и у нас первая стычка с Аллой Викторовной по поводу этой женщины.
Я ей говорю: «Алла Викторовна, у нее там нет рака. Да, у нее там немного что-то на поле сделано».
Алла Викторовна мне говорит: «Тут ты будешь делать все по моим правилам. Ты будешь говорить то, что надо и мне подыгрывать. Потому что я сюда приехала зарабатывать деньги».
Прием у нее стоил дорого. Она брала все в долларах. По тем временам это были большие деньги.
Со следующего дня начался ад, потому что в номере, где мы жили, она начала принимать людей.
Очередь стояла по всему коридору гостиницы. Он был полностью заполнен людьми. На первом этаже висел большой плакат: «Целительница из Сибири». Алла Викторовна меня сразу предупредила: «Смотри, если человек богатый, то ты мне как-то маякни и дай знать. Я сказала, что в этом участвовать не буду. Но она начала меня шантажировать: «Ты должна мне подыгрывать!»
Параллельно с работой в гостинице мы поехали с ней в Ассоциацию Народных Целителей России. И когда мы первый раз туда с ней приехали, там был Николай Федорович – основатель ассоциации.
Мы приехали к нему. Алла всю мою историю рассказала.
Я была как пришибленная – я вообще боялась слово сказать – и вся тряслась.
Они первые и начали тестирование проводить.
Там был один прибор. На этот прибор надо было положить руки – и он измерял количество энергии. У меня получалось, что прибор постоянно зашкаливал. Они вставляли сразу несколько пластин туда – и никак не могли мою энергию измерить…. Потом они мне сказали делать воду. Я не знала, как это делать. Они просто сказали: «Ты берешь воду, ставишь туда ладошку и представляешь, что у тебя из руки идет энергия».
Потом они эту воду брали, вставляли туда какую-то палочку с этим измерителем и измеряли эту воду.
А потом меня уже повезли в ЦКБ – в Крылатское – и там мне приводили пациентов, и я должна была говорить, в каком месте и что мне не нравится. Но так как я анатомию не очень хорошо знала, то просто показывала, где у человека проблема.
Так они проверяли меня месяц. Месяц я находилась в Москве. Они тестировали-тестировали и заключение было такое: очень сильные способности, но так как я молодая и мне нет еще шестнадцати лет, я не могу всем этим заниматься. Я могу быть только поисковиком – я могу искать, я могу смотреть, потому что у меня этот сильный дар. Но лечить людей я не могу. С этим вердиктом меня отправили обратно в УУ.
Я прошла курс помимо этого. Первый мой диплом биоэнерготерапевта я там защитила. Я научилась, как включать и выключать эти способности.
А Алла Викторовна начала зарабатывать деньги.
И многих людей, которые приходили, она просто обманывала.
Первое время я даже ей где-то подыгрывала.
У меня был какой-то страх: мы тут с Наташей, у меня особо денег нет, я боялась, что она нас сейчас вышвырнет на улицу.
Мы дня три прожили в такой обстановке – и она говорит: «У меня здесь есть подруга, тетя Ася, ты можешь пожить у нее».
Алла Викторовна улетала через десять дней, а мне надо было оставаться учиться. В гостинице я жить уже не могла – это было дорого.
Мы поехали к этой тете Асе втроем. Алла, я и Наташа. Когда мы приехали к тете Асе, то Алла опять начала врать и говорила, что у той тоже болезни. Вечером мы вернулись в гостиницу – и я поняла, что больше участвовать в этом не хочу. Я буду только ходить учиться – и мне не надо никаких денег.
На следующий день утром мы с Наташей собрали свои вещи и ушли.