Волшебство лунного света
Шрифт:
— Не обращай на них внимания, — шепнула мне Амия, — они просто завидуют.
Только Миро улыбался нам, и тут же порозовел, когда Амия улыбнулась ему в ответ. У него в любом случае не было ни единого шанса на участие в соревновании. Его прыжки были сплошной катастрофой. Но зато с помощью Амии ему с каждым разом всё лучше удавалась призвать свой свет. Против этого моё мерцание были просто смешным. Но я не собиралась расставаться с надеждой.
Ферин не появлялся у нас в следующие дни, да и Рейвен больше ни словом не обмолвилась о наших намерениях. Я беспокоилась день ото дня всё
Спустя несколько дней я, Рейвен и Амия возвращались в нашу комнату после обеда в отличном настроении и одновременно застыли, ошарашенные тем, что увидели.
Моя кровать была усыпана моими книгами и тетрадями. Всё было разорвано. Сверху кто-то разлил краску цвета крови. Я беспомощно стояла, глядя на всё это, Рейвен и Амия потеряли дар речи перед лицом этого разорения.
Через несколько минут в комнату вошли Талин и Майрон. Оба выглядели непривычно серьёзными, разглядывая хаос на моей кровати.
— Ты можешь предположить, кто это сделал, Эмма? — спросил Майрон
Я покачала головой.
— Мы знали, что у неё появятся враги, еще до того, как Совет постановил, что она тут объявится, — бросил Талин. — Записка была предупреждением.
До этого момента я не была уверена, показал ли он её вообще Майрону. Теперь я удивлялась, почему Майрон ни разу не говорил со мной об этом.
Майрон кивнул в ответ на слова Талина.
— И всё же, несмотря на это, здесь для неё безопаснее, чем вне этого места.
— Она сеет раздор вокруг себя, — Талин пронизывающе посмотрел на меня.
— Это ведь так?
— Талин, что ты имеешь в виду? Не говори загадками, — голос вампира звучал нетерпеливо.
— Мы хотим попытаться освободить Кэлама, — вмешалась Рейвен. — Амия говорила с Талином и просила его о поддержке.
— Разумеется, я отказался.
Майрон перевёл взгляд с Амии на Рейвен.
— Я хорошо понимаю, чем руководствуется Эмма. Люди часто принимают решения, опираясь на свои чувства. Но вы двое должны были сдержать её порывы. Именно ты, Рейвен, обязана её защищать, Совет передал её под твою опеку.
Мы смущённо смотрели в пол.
— Кто знает о вашем плане?
— Я говорила с Талином, — еле слышно ответила Амия.
— Ферин хотел поговорить с друзьями из других групп. Но он готов за каждого из них пойти в огонь и в воду, — добавила Рейвен.
— Эмма, выбей это из своей головы, слышишь? Нам нужно выждать, пока Элин что-то предпримет. Пока он не переговорит с Большим Советом, мы не станем вмешиваться. Совет не был един в своём решении о поступке Элина. Он нарушил наши законы. Его преступление внутри своего народа никак нас не касается. Если бы эльфы, вампиры и чародеи не выступили в защиту шелликотов, то фавны и верфольфы потребовали бы их исключения из Союза народов. Мы не можем рисковать, понимаешь ты это? У наших народов есть всего одна единственная возможность выжить, если мы будем держаться вместе. Да, иногда это происходит за счёт единиц, но ты можешь быть уверена, что Кэлам понимает эти принципы и поступил бы также.
— Но если Элин нападает на людей, то это касается всех вас, — робко проговорила я.
— Если это случится, мы переголосуем. Но ты не будешь в этом вмешиваться, — отрезал Талин.
Я не обратила на него внимания.
— Майрон, я не могу так. Я не могу ждать в бездействии, пока теряю его… — прошептала я.
— Нет никакой возможности освободить его, Эмма. Мы должны думать обо всех. Судьба единственного должна подчиниться общим законам, ради всеобщего блага. Так было всегда, и я требую, чтобы ты тоже этим руководствовалась, — Майрон при этих словах смотрел на меня с сочувствием.
— Я не могу так, — прошептала я.
— Это моё последнее слово, — беспощадно сказал вампир. — Я рассчитываю на то, что вы будете придерживаться моих указаний.
Они развернулись и собрались уже покинуть комнату.
— Талин, сколько еще у него есть времени? — в отчаянии спросила я.
Шелликот обернулся. Он тут же понял, что я имею в виду.
— Максимум — 4 недели. После он уже никогда не сможет жить на суше.
Майрон обернулся, как мне показалось, с растерянным видом, к Талину.
— Откуда Эмма знает об этом?
— Я сказала ей, — ответила вместо него Амия. — Я считаю, Эмма имеет право, знать об этом.
Вампир внимательно посмотрел на неё, но, казалось, он её не воспринимает.
— Мне кажется, наш мир меняется гораздо больше, чем мы хотим видеть, — загадочно ответил он.
Оба покинули нашу комнату, и я занялась устранением хаоса. Амия и Рейвен помогали мне в этом, убирая нужные вещи в шкаф. Тем не менее, некоторые мои любимые книги было уже не спасти. Я задавалась вопросом, сможем ли мы найти того, кто это устроил.
— Тот, кто сделал это… как думаешь, чего он добивается? — спросила я позже у Рейвен.
— Я не знаю, но предположительно он хочет напугать тебя, как и с той запиской. Если ты почувствуешь себя неуверенно и вернёшься к семье, Элину будет гораздо легче добраться до тебя. Странно то, что сделал это не шелликот, иначе бы Талин этот тут же почувствовал.
— Ты хочешь сказать, он почуял бы, если в моих вещах копался какой-то шелликот?
Несмотря на всю серьёзность ситуации, я улыбнулась, представив себе Талина в виде собаки-ищейки, обнюхивающего мои вещи.
— Это не так работает, ты же сама знаешь, — Рейвен кинула в меня одной из своих футболок и захихикала.
— Это скорее персональный отпечаток, образ, который позволяет шелликотам различать друг друга. Я не могу это правильно объяснить. Амия, скажи Эмме, как это функционирует.
— Ну, объяснить я тоже не могу. Если бы это был шелликот, то я бы увидела его в тот же момент, как прикоснулась бы к вещам. Это как картинка, которая возникает в голове, об этом не надо задумываться. Каждый шелликот оставляет подобный след, если так можно сказать. Поэтому мы так легко можем находить друг друга в воде, определять местоположение, как вы, люди, называете это. Арес смог наложить подобный отпечаток на твою маму, потому что он любил её и плавал с ней. Когда он покинул её, стало ясно, что любой другой шелликот сможет её найти. Из-за этого ей было категорически нельзя входить в воду.