Вольтижеры
Шрифт:
— На нет и суда нет, — миролюбиво сказал мужичок. — Пойду, значит, к своим! А то еще отстану… — и стал пятиться, напряженно моргая и ожесточенно почесывая щеку.
— Ну, а теперь ноги!: — произнес Илья.
«Запорожец», взревев мотором, свернул вправо и, петляя, понесся по дворам. Через минуту они уже были на Садовом.
— В следующий раз не надо удовлетворять свое любопытство за чужой счет! — зло сказал Илья. — И как только не надоест играть в нквдешника!
— Илья! Мы на службе! — строго сказал ему Евгений Павлович. Ему доставляло
— Жаль! Не объяснили они тебе, какая у них демонстрация и не показали разрешение! — усмехнулся Илья.
Евгению Павловичу хотелось объяснить своему напарнику, что он не для того остался, чтоб рыскать по магазинам в поисках жратвы или тихо дрожать в своей конуре! Такое случается нечасто и видеть все надо собственными глазами, тем более, если предложены билеты в первый ряд. И уж непременно досмотреть все до конца! Но вместо этого он поинтересовался:
— Откуда у тебя такой прекрасный глушитель?
— В машине нашел, наверно, предыдущий владелец потерял! — не моргнув глазом, ответил Илья.
«Он платит мне тем же…» — скрывая улыбку, подумал Евгений Павлович.
— Учти, у нас хороший паек и неплохое обмундирование! По теперешним временам это немало! — продолжал он поддразнивать напарника.
— Слушай! — озабоченно произнес Илья. — Мне тут надо ненадолго отлучиться. Ты бы не мог мне одолжить свой автомат?
— А куда, если не секрет? — поинтересовался Евгений Павлович. — Ты пойми, я не из любопытства! Но автомат, сам понимаешь!
— Надо одну старушку проведать… — ответил Илья. — А, впрочем, не нужен автомат! Я пошутил! Будь здоров!
— Подожди! — остановил его Евгений Павлович. — Не надо горячиться! Мы можем вместе туда подъехать. Ты останешься, а я поеду патрулировать.
— Ну, давай! — немного подумав, согласился Илья. — А то мне и не добраться сейчас туда!
В городе было неспокойно. Пробегали куда-то группки возбужденных людей. Слышался звон бьющегося стекла, отдаленные крики, редкие выстрелы.
— Неужели началось? — встревожено произнес Евгений Павлович.
— Что началось? — переспросил Илья. — Ничего не началось. Так, проба сил. Решили немного попугать!
Они проехали мимо перевернутого троллейбуса. Навстречу им промчались несколько военных грузовиков с солдатами. Ветер гнал по мостовой мусор, обрывки плакатов, газет, листовки. На одном из перекрестков их остановили. Дорога была перегорожена автобусами. Оставлен был только узкий проход. Вооруженный военный патруль проверил документы. Пропустили. Илья погнал по шоссе. Вскоре они выехали за город. Блочные девятиэтажки стали перемежаться с частными строениями. Начался дачный поселок. Асфальт кончился. Они свернули налево, еще немного проехали и остановились у небольшого деревянного домика.
— Все! Приехали! — возвестил Илья и вышел из машины.
Евгений Павлович увидел нарисованную на калитке черной краской шестиконечную звезду. Подумал: «Ничего себе!» Осмотрел ветхий забор и тоже вышел из машины.
— Может быть, закрасить? — показал он на калитку.
— Все равно будет видно. Свежая краска… — возразил Илья.
— Ну, тогда застрогать. Неси рубанок!
— Его еще надо найти, — ответил Илья.
На пороге дома показалась маленькая толстенькая старушка. Встревожено вгляделась в прибывших. Узнала Илью. Радостно заулыбалась:
— Илюшенька! Вот сюрприз, так сюрприз!
— Привет, бабуля! Кто это постарался на калитке?
— Ой, ты не представляешь! — всплеснула руками старушка. — У Семена Осиповича, помнишь, высокий такой? На Озерной пытались дом поджечь! Они просто сошли с ума!
— Не волнуйся! Где у тебя рубанок? — закричал Илья, так как старушка плохо слышала.
— В сарае, — неожиданно спокойно ответила она. — И не надо так кричать! Я не глухая!
Илья принес древнего вида, но достаточно острый рубанок.
— Я уберу художества, а ты побудь с бабулей! Обрадовалась старушка! — предложил Евгений Павлович.
Он стал стесывать звезду, но дело пошло не так споро, как он предполагал. Мешали гвозди. И ему приходилось действовать весьма аккуратно. Не хотелось портить хороший инструмент. Хотя, конечно, черт с ним, с рубанком, когда могут запросто голову открутить. Но он не прислушался к голосу рассудка, достал нож и стал скрести им в узких местах. Работа увлекла его, и он стал напевать: «Вот уж казаки блещут орденами, к месту сбора спешат молодцы!» — и не заметил, как к нему подошли три мужика.
— Трудишься, браток? — спросил с мнимой доброжелательностью один из них. — Замаялся, поди?
— И, главное, какие песни-то поет, гад! А? — не выдержал другой. — Ну, ничего, мы ему сейчас устроим праздник!
Все были сильно навеселе.
— Ты пойми, браток! Вы должны уезжать к себе, туда! Вам здесь делать-то нечего! Пойми ты! — продолжал увещевать первый.
— Ребята! Должен вас предупредить! Я при исполнении! Народный патруль! Слыхали? Советую не баловать! А разойтись по домам! — строго сказал Евгений Павлович, не торопясь, отряхнул рубанок и любовно провел рукой по свежеструганной поверхности. Работа была выполнена на совесть. Светлое пятно резко выделялось на фоне серого от времени и дождей забора.
Спокойствие Евгения Павловича несколько поколебало уверенность подошедших. Они немного засомневались.
— Ладно! Нам спешить некуда, — рассудил третий, дотоле молчавший. — Наши сейчас на соседней улице управятся. Махровый такой жиденок! Не дом, а крепость! Ну, да ничего! Выкурят гада!
— Вы что не понимаете? Вам же русским языком сказано! Надо за автоматом сходить, чтоб дошло?! — сдерживая бешенство, заорал на них Евгений Павлович.
— Ты смотри какой! За автоматом! — передразнил его второй. — Ну, иди, сходи! Попробуй! — угрожающе добавил он, поплевав на массивные ладони. — А я тебя для начала припечатаю!