Воля смертных
Шрифт:
— А почему же тогда… — только и смог выдавить Варнак.
— Орден решил скрыть эти факты, чтобы у смертных не возникало сомнений в том, что Всевышний милостив и является воплощением любви, — пожала плечами молодуха. — Ну, и для проталкивания учения про эволюцию. Тебе пиццу с грибами или ветчиной?
— С ветчиной… Не может быть, чтобы про это никто не знал!
— Ты незнаком с правилами серьезной науки, челеби. Или ты говоришь, что велено, или молчишь. Или «замолчат» тебя самого, — остановилась перед зеркалом богиня. — Иезуиты умеют добиваться своего. По результатам тех давнишних раскопок все следы заметены. Кардинал посетовал, что только книгу Кювье изъять так и не удалось. [4] Слишком авторитетен оказался.
4
Имеется
— Безумие какое-то!
— Безумие — это пытаться разбудить существо, способное превратить половину человечества в девятиногих пятиухов, а вторую половину отправить этих уродов пасти. Все остальное — всего лишь наивные игры мальчиков-переростков. Даже очень забавно иногда в них поучаствовать.
— Может, ты знаешь и то, что это было? И когда?
— «Удар милосердия». Проигравшие покончили собой. Да так качественно, что стерли все живое со всей планеты. Последние сто двадцать веков Земли — это история того, как горстка уцелевших организмов пытается немножко прийти в себя. Я говорю сейчас не только про двуногих. Правда, к нашему с тобой делу это не имеет никакого отношения. У тебя пятисотенная есть? Пиццу уже везут.
— Мелочи у меня совсем не осталось, — поставила телефон на базу толстуха. — Кстати, кардинал пригласил меня тамошнюю в ресторан. Как бы не попытался отравить…
Она ухмыльнулась и подмигнула Вывею.
Глава пятнадцатая
— Хочу вас представить, Дамира, — вызвав археологиню в гостиную, доктор Истланд галантно поцеловал женщине руку. — Это наши гости, коллеги, которые согласились помогать в нашем уникальном исследовании. Профессор Джеймс Хигганд из Сиднейского университета, — указал он на худощавого скуластого мужчину в черном смокинге и черных же круглых очках. — Это доктор Антон Круглов из Гарвардского университета. — Женщине поклонился, щелкнув каблуками, невысокий, в меру упитанный, лысый человечек с острой бородкой, невероятно похожий на Ленина из ранней хроники. — Да-да, Дамира ваш земляк, не удивляйтесь. Для работы в России орден отдал предпочтение специалистам, хорошо владеющим русским языком. А эта красивая леди — Мари Элиза Кортанье, египтолог из Лувра. Крайне заинтересовалась вашими открытиями.
— Очень приятно. — Миниатюрная голубоглазая дамочка с мужской стрижкой, такая стройная, что навевала мысли о многомесячной голодовке, схватила руку археологини и горячо ее затрясла. — Очень! Очень! Ваши догадки о способах строительства пирамид просто потрясают!
— Вы еще не знаете всего, что нам удалось выяснить благодаря методике гипнотического проникновения в ноосферу, Мари, — ответила Дамира. — Достаточно сказать, что глупые домыслы об использовании древними египтянами медных орудий труда теперь можно окончательно выбросить на помойку! Стараниями доктора Пьера Пурто и нуара Шеньшуна нам наконец-то удалось выяснить, как все происходило на самом деле!
— Только не говорите, что их резали лазерами и циркулярными пилами! — вмешался в разговор доктор Круглов.
— Ну, положим, использование абразива пополам с медью является еще большим бредом, нежели криволинейные лазерные лучи! — окрысилась на него археологиня.
— Подождите, коллеги! — вмешался профессор Хигганд. — Давайте дадим высказаться автору исследования.
— Дамира Иманова, историк из института Миклухо-Маклая, Россия, — наконец вставил заготовленную фразу доктор Истланд, но его все равно никто не слушал.
— Вы хотите узнать все по порядку — или услышать готовый ответ? — переспросила Дамира.
— Все по порядку, — попросил профессор Хигганд.
— Давайте сразу, — махнула рукой Мари Элиза.
— Да уж, не томите, — согласился Антон Круглов.
— Тогда я буду краткой. Какая проблема стоит перед человеком на протяжении всей его истории? Проблема приготовления пищи. Теперь попытайтесь себе представить, в чем мог сварить себе суп, кашу или пиво человек каменного века, к каковому мы и относим древних египтян?
Историки переглянулись.
— Керамика? — осторожно предположил доктор Круглов.
—
— Можно в чаши из любого материала кидать раскаленные камни, — посоветовала Мари. — Или использовать тонкую кожу.
— Посуда из кожи и бересты в огне будет обгорать, — стала загибать пальцы Дамира, — варить пищу или пиво путем бросания в нее раскаленных камней как минимум неудобно и грязно. Керамика, которая, возможно, и существовала, хрупка и легко раскалывается. Ее можно использовать в духовке или разогретой камере типа русской печи, обеспечивающей равномерный прогрев, но если поставить на открытый огонь — сразу растрескается. А теперь сравниваем всю эту посуду с банальным медным котелком, исправно служащим человечеству по сей день. Пояснения нужны? Открытие меди как материала произвело в Древнем Египте настоящую технологическую революцию. Но только не в строительстве — а в кулинарии! Благодаря меди люди получили возможность варить, жарить, парить, тушить, разогревать без каких бы то ни было проблем! Только законченный безумец способен применять столь мягкий материал, как медь, для обработки более прочных изделий. Особенно при наличии на порядок более качественных инструментов. Но для кулинарии ее прочность значения не имела. Несколько веков изготовления медной посуды привели к накоплению опыта и открытию различных сплавов, в том числе бронзы. И вот она уже и стала интересна смертным как оружие.
— Интересна кому? — не понял доктор Хигганд.
— Людям более поздних эпох, — поправилась Дамира.
— Интересная теория, — задумчиво потерла подбородок француженка. — С первого взгляда даже не видно, к чему придраться. Как она пришла к вам в голову?
— Благодаря пермскому серебру, — ответила археологиня. — Моя экспедиция была посвящена разгадке тайны происхождения пермского серебра. Собственно, его история аналогична. Металл интересен людям именно как материал для посуды, не боящейся огня. Все прочие способы его использования — вторичны. Но не хочу красть чужую славу. Все эти факты рассказаны мне моим хорошим другом. Я всего лишь экстраполировала приведенные им факты на историю других народов. Здесь, в Пермском крае, первым стало доступно серебро. В Древнем Египте — медь. Но люди, их запросы и интересы остаются одинаковы!
— Докладчик так и не потрудился сообщить, какие инструменты, по его мнению, использовали египтяне при обработке камня, раз уж использовать медь уважаемая Дамира Иманова им запрещает? — сухо напомнил доктор Круглов.
— Самые обычные инструменты каменного века, — пожала плечами археологиня. — Берете деревянную основу, наносите костяной клей, вывариваемый из рыбных или звериных останков, либо из молока, окунаете этот инструмент в порошок из корунда или мелких алмазов — и можете легко обрабатывать материалы прочностью до девятки по Моосу. [5] Гранит, напомню, не превышает прочностью семи, известняк же таким инструментом можно резать, вообще как масло. Кстати, если вам лень изготавливать эти инструменты самому, можете купить их в любом инструментальном магазине. Например, алмазные терки. Деревянная основа, клей, каменный порошок. Или наждачные шкурки. Там вообще основа бумажная или тряпочная, плюс клей и абразив. Со времен Древнего Египта ручные инструменты ничуть не изменились, доктор. И никакой меди в них никто, самой собой, не использует. Ибо — безумие. Вот для механической обработки инструмент нужен совсем иной. Но он испытывает совершенно другие нагрузки, которые при ручной обработке недостижимы. Поэтому он и выглядит совершенно иначе.
5
Шкала прочности материалов из десяти позиций, предложена в 1811 году немецким минералогом Ф. Моосом. Если испытываемый кристалл можно поцарапать минералом с твердостью n+1, а сам он царапает минерал с твердостью n, значит, его твердость H по Моосу имеет значение n < H < n+1.