Воняете слабостью
Шрифт:
Учителя тоже начали кричать, но лишь в попытках остановить испуганную ребятню, однако тех их не слышали.
“Ну, удачи вам с этим.” — в голове мелькнула мысль что дети теперь не моя проблема. Я их защищаю против сильного отродья, остальное лежит на учителях. Не потянут, их проблемы.
“Э, нет!” — я сорвался вперёд, наперерез монстру, так как он решил сперва побегать за испуганной добычей.
Резкий выпад копьём и кость пробивает лапу отродья, заставляя того клюнуть рожей плитку площади. Он явно такого не ожидал,
“А мы и не расслабляемся. Мы тестируем.” — я ожидал что копьё будет эффективным, но даже не представлял, что оно способно с такой лёгкостью ранить монстра. Если буду действовать грамотно, есть реальный шанс с ним справиться.
Глава 20 Огненный голем
Теперь когтистое отродье смотрело не меня совсем иным взглядом. Он видел во мне опасного противника, того, с кем не поиграешь. Уж не знаю почему, но я чувствовал, что во мне он не видит предмет для развлечения как было, например, с Андреем.
Резкий рывок монстра я бездарно прошляпил, он скрыл свои истинные намерения за поворотом головы, глянул в сторону, а затем ринулся на меня. Если бы его намерения действовали только в ту сторону куда смотрит, возможно, его манёвр и удался, но шлем безошибочно вычислил реальный замысел.
Уклоняться не стал, вместо этого нырнул вперёд и одновременно с этим нанёс удар вслепую. У меня не было времени просчитывать атаку и тем более целиться, я просто хотел избежать ранения и как-нибудь укусить отродье. И у меня вышло, только вот длинны наконечника не хватило чтобы нанести ему серьёзную рану, он, наверное, даже не заметил, что его ранили.
Его хвост пролетел в опасной близости от моего брюха, я его даже не заметил, мне просто повезло его избежать, а монстр бил исключительно на инстинктах.
“У инстинктов нет намерений!” — это я осознал внезапно, как откровение. То есть если когтистый будет атаковать вслепую, мышечной памятью, меня шлем не предупредит об этом. Только шестое чувство может помочь, но оно слабое и я могу просто не успеть осознать предупреждение.
Не успел я развернуться, а отродье уже оказалось у меня за спиной. Оно налетело на меня диким зверем, высекая искры из асфальта в круговой атаке. От этого я просто отошёл вперёд, без проблем избежав попытку нашинковать меня на лоскуты.
Со стороны очень сложно привыкнуть что противник за один шаг преодолевает втрое большее расстояние, это сбивает с толку и к такому очень сложно привыкнуть. Вот и монстр не мог действовать на опережение, ведь я двигался слишком неестественно для его восприятия. В этом и было моё преимущество.
Но даже так я опасался вступать в затяжной ближний бой. Когтистое отродье выше меня, его когти способны вспороть мне брюхо не встретив сопротивления, а хвост действует по большей части инстинктивно. Всё что я могу, кусать монстра, пока тот не издохнет.
Я слишком много о себе возомнил, думая, что с лёгкостью справлюсь с этой машиной для убийств. Даже сейчас, на открытом пространстве, где у меня явное преимущество, мне приходится скакать как уж на сковородке избегая ударов, а чудовище тем временем всё больше и больше звереет.
За пару минут боя, я укусил его несколько раз, но он хорошо следит за моими атаками, не даёт мне попасть по суставам или в голову, каким-то образом умудряется подставить менее уязвимые места не позволяя лишить его мобильности.
В какой-то момент я снова отступил, разрывая с ним дистанцию, его атака прошла впустую, и он замер. Вся ярость и враждебное намерение отродья испарилось будто его и не было, остался только интерес.
Всё тело отродья было усеяно кровоподтёками, я очень неплохо так его покусал, только для отродью эти ранения были не опаснее царапин.
— Ну и чего ты замер, выродок? — и пусть я так говорил, мне самому эта передышка была ох как кстати. Гипервентиляция лёгких уже действовала на сознание, меня мутило, ещё бы парочка минут и я бы дал слабину.
Недостаток моей способности заключается в методе активации. Нужно очень быстро дышать, да ещё и в такт движению. Плюс к этому, я охренел в край, используя мерцающий шаг вообще к любому своему действию в бою. Шаги, удар, поворот корпуса. Мои лёгкие горят огнём от такого издевательства над ними.
— Не спи. Продолжаем. — произнёс я, обращаясь к отродью и уверенным шагом направляясь к нему.
Отдышатся я ещё не успел, но затягивать бой нельзя. Эта падаль наверняка чего-то задумала и, если дать ему время, будет херово.
Когтистое отродье стояло неподвижно до самого конца. Он позволил мне подойти на расстоянии удара, встать, буквально в двух метрах от него, мы даже в гляделки поиграть успели прежде, чем я атаковал.
Он хотел меня обыграть, и у него бы получилось, если бы я вложил способность в удар, а не в движение корпуса. Его когти пронеслись в считанных сантиметрах от моей груди, чудовище промахнулось, и до того как осознало это, я сделал второй выдох, вкладывая способность в удар.
Костяной наконечник копья впился ему в локоть лишая того ещё одной конечности.
Это была победа, я так думал и хотел отступить, но отродье дёрнулось вслед за своей лапой, разворачиваясь и как грёбаный акробат, сделал боковое сальто с ударом хвостом. Я уже отступал назад, но не успел. Хвост твари сбил меня с ног с такой силой, что я на мгновение потерял сознание. Осознал себя только приложившись о асфальт и поспешил встать на ноги, гася инерцию.
В боку прострелило болью, плечо обожгло, как если бы к нему приложили раскалённый прут, а левая рука повисла плетью.