Воображаемая жизнь
Шрифт:
Вообще, утверждения из предыдущего абзаца поднимают интересный вопрос, потому что, хотя и кажется, что в мирах с подповерхностными океанами жизнь сравнительно легко может пробиться сквозь слой льда, в нашей Солнечной системе нет свидетельств существования жизни на поверхности таких миров. Различие, которое мы провели между лунами и планетами, где океаны на первых поддерживаются в жидком состоянии за счёт приливного разогрева, вполне может оказаться очень важным. В других мирах может существовать какая-то ещё не открытая причина, по которой жизнь в таких мирах, как Новая Европа, не сможет мигрировать на поверхность.
Например, может оказаться, что эти миры просто слишком далеки от Солнца, чтобы поддерживать жизнь на своей поверхности. В предыдущей главе мы увидели, что крупные «листья»
Кроме того, поверхность «Старой» Европы подвергается интенсивной бомбардировке частицами с Юпитера. Этот поток достаточно силён, чтобы уничтожить любую жизнь на поверхности спутника, но он может проникнуть в лёд всего лишь на несколько дюймов. Это открывает возможность для существования «поверхностной» жизни на Европе в нескольких дюймах под верхней стороной льда, а не над ней. Такую скрытую жизнь нельзя было бы обнаружить при помощи наших современных космических зондов и телескопов.
Есть ещё один факт, который может объяснить отсутствие жизни на поверхности спутников с подповерхностным океаном в нашей Солнечной системе, и он связан с тем, что нам известно о пищевых сетях в океанах Земли. Если исключить экосистемы в горячих источниках срединно-океанических хребтов, вся пищевая сеть в океанах нашей планеты поддерживается за счёт солнечного света. В основании цепочек сети находятся микроскопические организмы вроде фитопланктона, которые используют фотосинтез для преобразования энергии солнечного света в энергию, запасённую в органических молекулах. Несмотря на то, что солнечный свет может проникать в воду чуть меньше, чем на полмили (около 800 м), — это так называемая фотическая зона, — все остальные существа в море в конечном счёте потребляют энергию, запасённую в этих молекулах. Слой льда на Новой Европе воспрепятствовал бы образованию такой фотической зоны. Солнечный свет просто не смог бы проникнуть сквозь лёд в лежащую под ним воду.
И НАСА, и Европейское космическое агентство рассматривают возможность запуска миссий, предназначенных для непосредственного отбора проб и изучения тёмного материала, который появился из трещин на Европе. Для этого потребуется спускаемый аппарат со сложным устройством для химического анализа, очень похожий на марсоход «Кьюриосити», который в настоящее время находится на Марсе. В конце концов, возможно, потребуется пробурить лёд на Европе, чтобы взять пробу воды под ним. Если зонд обнаружит там живые организмы, то мы сможем начать анализировать эволюционную цепочку, которая их породила. Если такой зонд окажется пустым, это будет свидетельствовать о том, что на разогретых приливами мирах с подповерхностными океанами жизни развиваться сложнее, чем мы полагаем в настоящее время. В любом случае к вопросу о том, почему на поверхности этих миров нет жизни, следует подходить путём сбора новых данных, а не путём пустых рассуждений. С другой стороны, данные миссии «Европа» могут рассказать или, напротив, не скажут нам ничего определённого о жизни в мире, подобном Новой Европе, которая является планетой, а не спутником. Как и в случае большей части анализов экзопланет, здесь возникает много вопросов, на которые в настоящее время у нас нет чёткого ответа — этого момента мы вновь коснёмся в главе 17.
Разум и технологии
Учитывая то, как развивается многоклеточная жизнь вокруг океанских гидротермальных источников на Земле, разумно предположить, что многоклеточная жизнь может эволюционировать и в горячих источниках океанов на Новой Европе, и нам снова придётся признать, что мы не знаем, увидим ли мы там ещё и разумную жизнь. Однако, предположив, что разум и технологии действительно развиваются, мы можем строить
Как и на Айсхейме, камни на дне океана и материалы, выбрасываемые горячими источниками, станут источником металлов и химических соединений, необходимых для поддержки технологий. Точно так же, как колесо характеризует технологию Земли, а труба — технологию Айсхейма, технологию Новой Европы характеризует воздушный шар как важнейшее приспособление для передвижения по этому миру. Воздушный шар, наполненный газом (или, что более вероятно, жидкостью, менее плотной, чем окружающая вода), мог бы поднимать жителей Новой Европы над твёрдой поверхностью ядра их планеты и позволил бы им исследовать свою планету. Мы ожидали бы, что вначале их передвижение будет направлено в стороны, то есть главным образом параллельно поверхности ядра. Жители Новой Европы нанесли бы на карты вид сверху на поверхность твёрдого ядра своего мира почти так же, как европейские моряки в эпоху географических открытий исследовали поверхность океанов Земли. Однако они постепенно обратили бы внимание на подповерхностный океан сверху над ними. Единственной технологией, которая им понадобится для этого, будут всё более и более лёгкие жидкости, которыми они будут наполнять свои «воздушные шары».
И далее они, разумеется, наткнулись бы на лёд.
Что случилось бы на Земле, если бы на ранних этапах освоения космоса нам встретилось препятствие, которое мешало бы нам двигаться дальше вверх? В космологии греков существовал именно такой барьер: твёрдая хрустальная сфера, вращение которой перемещало по небу Луну. Стали бы жители Новой Европы строить свою космологию на основе такой концепции и остановились бы, удовлетворённые тем, что достигли пределов своей вселенной? Или вместо этого они решили бы проложить туннель в слое льда, чтобы посмотреть, насколько далеко его можно протянуть?
Можно представить себе серию событий на Новой Европе, которые образуют своего рода зеркальное отражение того, что происходило на Земле. Главное отличие состоит в том, что, если отдельные учёные на Земле сосредоточились на том, чтобы заглянуть внутрь нашей планеты ради понимания её природы, учёные на Новой Европе станут смотреть вверх, в слой льда. В 20 веке была разработана наука сейсмология, которая дала нам представление о внутреннем строении Земли. Точно так же учёные на Новой Европе могли бы разработать способ использования звуковых волн для составления карты слоя льда и, что ещё важнее, обнаружить, что он не простирается наружу до бесконечности, а вместо этого обладает конечной толщиной.
Земные учёные также провели бурение на Земле. Самая глубокая из всех сделанных нами — Кольская сверхглубокая скважина неподалёку от Мурманска в России. Эта скважина пробурена на 7,5 миль (12 км) вглубь Земли. Если бы у жителей Новой Европы была аналогичная технология, они, вероятно, смогли бы добраться до поверхности льда, просто пробурив его вверх — по крайней мере, если бы его толщина была такой же, какую мы ожидаем для спутника Юпитера Европы.
Выполнению этой задачи способствовало бы не только любопытство. Достижение поверхности льда также могло бы нести в себе огромные технологические и экономические преимущества, поскольку оно позволило бы жителям Новой Европы использовать энергию, излучаемую их звездой. Точно так же, как мы используем геотермальную энергию для выработки электроэнергии и подачи тепла, они могли бы установить на льду солнечные коллекторы, преследуя те же самые цели. Можно даже представить себе «гонку к поверхности» между цивилизациями, привязанными к разным горячим источникам — аналог космической гонки XX века на Земле.
Мы можем представить себе энергетические станции на поверхности льда, окружённые солнечными коллекторами и соединённые длинными кабелями с дном океана. Мы даже можем провести аналогию между жителями Новой Европы, эксплуатирующими поверхность льда, и людьми, эксплуатирующими околоземное пространство. Для людей основные экономические преимущества этой среды в настоящее время заключаются в осуществлении связи и навигации, хотя предлагались также проекты огромных солнечных коллекторов, выведенных в космос.