Вооружен и очень удачлив. Трилогия
Шрифт:
Я с досадой заглянул в трубу — пусто. Понятно, что чертенок не стал меня дожидаться и за это время успел снова исчезнуть…
— Пятый! — Голос куратора дрожал от волнения. — Успели? Поймали? Если нет, то лучше молчите. Я не переживу.
— Успели, поймали, — каменным голосом доложил я.
— Молодцы! Поздравляю с выполнением особо важной задачи! Ура! Запасная капсула уже ждет вас в подземной пещере! Заодно и на идола взглянете, хорошо?
— Погодите, — мягко прервала моя напарница, дуя на раненое плечо. — Мы-то поймали, но он от
— Умирающий чертенок? — взорвался куратор. — Несчастный полутруп? Вторая, за неуместные шутки вы будете лишены всех званий.
— Что? — вяло возмутилась чертовка и, бессильно прикрыв глаза, сползла на черепицу, решив, что сейчас самый подходящий момент для обморока. — О-о…
— Умирающий? — заступился я за напарницу. — Товарищ куратор, это провокация! Если здесь и имеется кто умирающий, то это мы. Никаких сил уже не осталось, а ему хоть бы хны! Местная фанатично настроенная горожанка осенила ваш полутруп как минимум сотней крестов, а он даже не почесался! Бедные наивные ангелы пытались украсть его и сейчас плачут горючими слезами! Наконец, только что эта тварь обстреляла нас с напарницей в упор! Вторая истекает кровью, она без сознания!
— Как? — Я почти воочию увидел, как глаза куратора вылезают на лоб. — Прекратите разыгрывать меня, чертенок еще совсем маленький!
— Посмотрите вверх, — коротко сказал я.
— Сейчас, переведу камеру, — завозился куратор. — Ну, небо. И что?
— Ниже, — подсказал я. В наушнике раздался скрип и комментарии куратора по поводу качества нашей техники. — Ох, ма…
— Вот именно, — грустно подтвердил я.
Мне было отчего грустить. Говорят, ангелы — одни из самых сильных и живучих созданий Вселенной. В них верит столько народу, что убить или хотя бы серьезно вывести из строя ангела практически нереально.
Но сейчас, мягко ложась на крышу и щекоча нам с напарницей ноздри, с неба опускались тысячи и миллионы ангельских перьев. Предвидя тот непростой в дипломатическом плане момент, когда с этого же неба нам на головы свалятся ощипанные тушки бедных полевых работников Положительных, я подхватил валяющуюся в эффектной позе без сознания напарницу на руки. Спрыгнув с крыши, я поспешно погрузил ее на Серафима.
— Что? Что со мной? О… — Стоило ее израненному плечу коснуться шкуры ишака, как она мгновенно пришла в себя.
— Лежи смирно, — приказал я. — Сейчас я отвезу тебя к реке, под ней в пещере новая капсула. Заодно и идола проведаю — потешу куратора. А вот лечить раны и жаловаться на судьбу будем уже на базе. Потерпишь?
— Сомневаюсь, что этот осел сдвинется с места, — покачала она головой. — Я слышала через ковер. У тебя не получилось.
— Сейчас получится, — пообещал я.
Обойдя ишака вокруг, я наклонился к его уху и шепнул:
— Не подведи, скотина!
Подняв с земли листок из «Камасутры» (которых тут валялось великое множество), я смял страницу, чиркнул ногтем об стенку и поджег бумагу. Потом быстро приподнял хвост ишака и, сунув
Сам не ожидал, что этот способ окажется столь эффективным. Хорошо, что я не выпустил из рук повод!
Серафим встал на дыбы и помчался с такой скоростью, что зубы напарницы стучали друг о друга, а я едва успевал лететь следом, как воздушный шарик на ниточке.
— Ч-ч-что т-т-тв ем-м-му с-с-сказал? — с трудом сумела выговорить Вторая.
— Сек-к-крет д-д-дессиров-в-вщика, — широко улыбнулся я, выбивая дробь зубами. — Отдыхай, детка. После того как тебя несправедливо лишили с таким трудом заработанных званий, я снова старший группы, и тебе придется меня слушаться. Мой приказ: немедленный отдых. В пещере с нашим идолом тихо, тепло, спокойн-н-н-но…
Раннее утро. Дом Чайхана
— Раз, два, три, четыре… Куда тянешь сундук, Коралл? Мы его еще не посчитали. Да ты лежи, Чайханчик, лежи. Отдыхай.
— Мама, Шератон опять обзывает меня опозоренной!
— Шератон! Сейчас же прекрати дразнить сестру! Лучше бы помог носить ковры! Кто-нибудь знает, почему в доме воняет паленой шерстью?
— Мяу! Мяу!
— Та-ак… Какая скотина придумала измазать Шиву тестом и кинуть в костер?!
— Это не я!
— Коралл! Посмотри мне в глаза!
— Мама, там кто-то пришел, — смущенно потупив глаза, сообщила Лейла. — Я открою?
— Кого еще нелегкая принесла? — удивилась супруга Чайхана. — Свадьба на носу, бабушка лежит в горячке после вторичной утери своего драгоценного Раджика, деда, того и гляди, клопы доедят, отец не встает! Нам не до гостей, дочь! Выкинь их за дверь— и дело с концом.
— Не надо за дверь! — поспешно сказал вошедший Оскар, боясь, что трудолюбивая Лейла выполнит приказ матери буквально. — Знакомьтесь — это и есть мой племянник Хендрик.
На миг время остановилось.
Мать выронила рулон парчи, который перед этим скручивала, и он расстелился перед ногами стоящего рядом с Оскаром молодого человека в черной мантии. Солнце подсветило сзади золотые волосы Хендрика, и они засияли вокруг головы ярким нимбом.
— Ангел! — прижала руки к щекам Лейла. — Вылитый ангел с костельного витража! Но почему он в трауре?
— Дорожная одежда, — поспешил пояснить Оскар, крепко обнимая племянника и предостерегающе затыкая ему рот. — Только что въехал в город, еще с коня толком слезть не успел.
— Про Башню молчи, — шепнул он Хендрику. — Откуда, кстати, коня раздобыл?
— Он не мой, — так же тихо ответил Хендрик.
— Жаль. Красавец жеребчик. А что за звуки с улицы?
— Это Филипп. Ему плохо.
— Мне этот парень сразу показался излишне хлипким. Не умеешь ты выбирать слуг, не умеешь… Ладно. Куда ты спрятал деньги, сволочь?
— Да нет у меня никаких денег! Ты же сам их спрятал!
— Не хочешь признаваться? Ладно, отдашь из приданого невесты. Ну, здравствуй, племянничек!