Вопль Маски Одержимости
Шрифт:
Я ласково провела пальцами по телу змеи, поглаживая ее. Затем вручила ее Чаку.
— Я знала, что ты собирался принести Герби на урок естествознания, — сказала я. — Тоже мне, удивил. — Я повернулась на сиденье так, чтобы лучше видеть этих двоих. — Шуточки у вас никудышные. Бросьте, ребята. Больше вам никогда меня не напугать.
Почему-то мои слова привели их в еще больший восторг.
— Лыбитесь, как два бабуина, — проворчала Сабрина.
Они принялись чесаться подмышками и визжать «их-их-их!»,
Чак и Стив не родственники, но похожи, как родные братья. Оба высокие и худые, с прямыми каштановыми волосами, темно-карими глазами и одинаковыми дурковатыми ухмылочками.
Они и одеваются одинаково. Всегда носят мешковатые выцветшие джинсы и черные футболки с длинными рукавами. Почему — не знаю. Но их хлебом не корми — дай напугать меня до истошного визга. Им ума не хватает понять, насколько я изменилась.
Стив подался вперед и взъерошил мне волосы.
— Скоро Хэллоуин, — сказал он. — Собираешься отсидеться под кроватью, пока все не закончится?
Чак опять загоготал. Как будто это была действительно смешная шутка.
Мы с Сабриной дружно закатили глаза.
— Видела я тут сейчас кое-что реально жуткое, — сообщила я.
— А именно? — спросил Стив.
Я показала в окно:
— Не твой ли там дом мелькнул, квартала три-четыре назад?
— Что?! — Они вскочили, похватали рюкзаки и бросились к кабине водители. — Эй, остановите! ОСТАНОВИТЕ!
Мы с Сабриной покатились со смеху, глядя, как они вывалились из автобуса. Когда автобус тронулся, мы помахали им из окна.
— Никак не повзрослеют, — подытожила Сабрина. — Слушай, может их снова в четвертый класс отправить, а?
Я пригладила волосы обеими руками. Затем устроилась на сиденье поудобнее. Я до сих пор ощущала на шее прикосновение змеиной чешуи.
Сабрина помахала кому-то в окно. Ее пластиковые браслеты снова брякнули. Потом она повернулась и принялась о чем-то оживленно болтать.
Но я не слышала ее. Ее голос звучал где-то далеко-далеко. Ее голос был для меня сейчас как эхо от эха.
Тонул в пронзительном, душераздирающем вопле.
Вопле Маски Одержимости.
Я пыталась слушать Сабрину, но не могла заставить умолкнуть истошный вой маски. Не могла заставить его умолкнуть. Не могла заставить его умолкнуть. Я зажала уши, надеясь, что он прекратится сам.
— В чем дело, Карли Бет? — Сабрина схватила меня за руки и хорошенько встряхнула. — В чем дело?
— Ты тоже слышишь это?! — вскричала я.
Она прищурилась:
— Слышу что?
Нет. Нет. Неужели маска проникла в мой голову?
Что же мне делать?
4
Мы вылезли из автобуса на конечной. Вопль, звучавший у меня в ушах, постепенно утих, но голова кружилась, и было как-то
Я с наслаждением вдохнула полной грудью. Здесь, на окраине, воздух благоухал свежестью. Пахло скошенной травой, осенними листьями и цветами.
Мы с Сабриной зашагали по усыпанной гравием дорожке к высокому белому фермерскому дому. Окно на фасаде светилось багрянцем в лучах заходящего солнца.
Вокруг дома раскинулось просторное зеленое пастбище. На краю пастбища был разбит роскошный яблоневый сад.
Под ногами похрустывал гравий. Мы миновали табличку с надписью «Обветшалая Ферма». Табличка покачивалась на холодном октябрьском ветру.
Стая черных дроздов облюбовала огромную спутниковую тарелку за домом. Высоко в небе парил красный ястреб — он то пикировал вниз, то вновь взмывал в вышину. Ветер колыхал высокую траву на лугу то в одну, то в другую сторону.
— Скоро Хэллоуин, — пробормотала Сабрина, согнувшись навстречу ветру. — Надо бы придумать по такому случаю какие-нибудь забавы для зверенышей.
Наша внеклассная работа заключалась в том, чтобы помогать миссис Лэнг заботиться о восьми малышах из детского садика — владелица Обветшалой Фермы тесно сотрудничала с нашей школой.
— Не называй их зверенышами, — укоризненно сказала я. — По-моему, они милые.
— Милые?! — темные глазищи Сабрины гневно сверкнули. — По-твоему, запихивать в нос цветные мелки — это мило?
— Это делал только Джесси, — сказала я. — И мы же их вытащили, в конце концов, он даже почти не плакал…
— А миссис Лэнг, между прочим, говорит, что одна паршивая овца все стадо портит, — заявила Сабрина.
Я покачала головой:
— Джесси — не паршивая овца. Ему же всего пять!
— Вот Колин — мой любимчик, — сказала Сабрина. — Прямо миниатюрный пожилой джентльмен. Скажешь ему что-нибудь сделать — он отсалютует и сделает.
— Колин до сих пор сосет большой палец, — напомнила я.
Она пожала плечами:
— Никто не совершенен.
— Анджела совершенна, — возразила я. — С этими своими рыжими кудряшками и зелеными глазками могла бы стать детской супермоделью.
— Суперцацей, — сказала Сабрина. — Разве не она постоянно просится на коленки?
— Она милашка, — не сдавалась я. — Тебе просто завидно.
Мы поднялись на деревянное крыльцо и вытерли ноги о половичок. Из дома доносились детские голоса, визгливые и сердитые. Очевидно, у них там разгорелась перепалка. Я слышала, как Джесси пытается перекричать остальных.
Обветшалая Ферма — одна из старейших ферм во всем штате. Папа рассказывал, что когда-то это была действующая ферма, где выращивали картошку, помидоры, кукурузу и множество других культур. Но семья, владевшая фермой, продала ее и уехала много лет назад.