Воплощение
Шрифт:
– Я за него жизнь отдам, – произнесла малышка с убеждением, а следом за этим спросила удивленно, – Постойте, вы хотите сказать, что любите принца как брата?
– Именно. Не больше, но и не меньше. Конечно, родства между нами нет, но мы вместе столько пережили, помогали друг другу, спасали друг друга, и в конце концов сроднились.
Девчонка задумалась, а затем в ее глазах сверкнуло недоверие:
– А его браслет? На вас же его браслет! Как можно надеть браслет того, кого не любишь? Принести такую жертву?
– Ну, по-моему, не такая уж это жертва. Просто военная хитрость. Я надела браслет понарошку, чтобы все думали как ты сейчас и не пытались
Вся троица уставилась на меня, пытаясь переварить новую информацию. Я решила добавить, чтобы избежать дальнейшего допроса:
– Подумай вот о чем. Как тебя зовут?
– Аргиль.
– Аргиль? Красивое имя. Ты вот о чем подумай, Аргиль. Я в этом мире не навсегда. В моем у меня есть дом, семья, друзья, работа. Я хочу туда вернуться, поэтому не могу и не собираюсь связывать себя с человеком этого мира. Если еще что-то личное хочешь спросить, приходи ко мне вечером после ужина. Одна. Поговорим как подружки, без мужчин, – я зыркнула на ее сопровождение.
Мальчишки загалдели, что-то вроде: а нам и не надо, и не очень-то хотелось, это все выдумки Аргиль, а мы вообще просто познакомиться… Аргиль же кивнула мне, подтверждая уговор.
Хорошо, что тут нас позвали ужинать, а то меня этот детский сад что-то стал раздражать.
На ужин молодняк не позвали, так что мы заседали в узком кругу: Миритон, Анколь и я. Еда была вкусная и легкая: овощи, фрукты, зажаренное на решетке мясо под соусом, запеченная на углях рыба. Вино подали тоже легкое, белое типа шабли и красное, похожее на бордо. Я налегла на рыбку, потому что очень по ней соскучилась. Впервые в этом мире ее ем.
Маги разглагольствовали на свои магические темы, которые время от времени вызывали и мой интерес. По большей части Анколь пересказывал наши приключения, а Миритон комментировал. Удалось кое-что узнать.
– Теперь я понимаю, для чего ты заказал магам Риспы «Сеть Тьмы». Хотел их занять, чтобы никто не заметил присутствия в городе нашей гостьи., – со смехом говорил Миритон Анколю, а обращаясь ко мне добавил, – В Риспе магов всего трое, а чтобы сплести настоящую «Сеть Тьмы» нужно, чтобы ее плели три мага в течение трех дней, за это время ни разу не покидая помещение. Тут у них толпу драконов под носом можно провести, никто не заметит. У нашего малыша есть выдумка!
Я улыбалась, выражая поддержку своему другу. Здорово он придумал, никому бы и в голову не пришло. А что такое «Сеть Тьмы»?
– Магическая ловушка, – охотно пояснил Анколь, – тот, кто в нее попадает, теряет сознание, и пока его оттуда не вынешь, так и будет лежать бревно бревном. Большую сеть, такую, как я заказал магам Риспы, можно накинуть сразу на целый отряд. Так что эта штучка нам пригодится.
Потом уже я рассказывала, как зачаровала рюкзак и как справилась с бароном Рекетом. Миритон опять хохотал, а потом стал серьезным:
– Ты понял, что главное в даре Аси? – обратился он к Анколю.
– Ну, ей не нужны заклинания, – ответ прозвучал как у троечника, не выучившего урок.
– Обалдуй, – радостно объявил Архимаг, – учишь тебя, учишь, толку никакого. Совершенно очевидно, что волшебному существу заклинания не нужны. Подумай еще раз.
– Не знаю, – тупо произнес маг, к тому времени осушивший уже целую бутылку вина, – Я не могу понять, к чему вы клоните, Учитель.
– Ты же сам правильно сказал. Какая у Аси основная сила? Любовь!!! Это только по-вашему тупому и убогому представлению любовь – это то, чем люди в постели занимаются. На самом деле любовь – совсем другое. Это доброта! Приятие мира! Мира в целом, а не одного несчастного мужчины! Это нежелание делать зло, даже в ответ на зло! Это ведь вы с принцем казнили барона. А она даже такую мразь пожалела. Именно поэтому у нее такая сияющая золотая аура, рядом с которой и ваши золотой пыльцой покрываются. Ты неправильно сказал, что это поверхностное действие. Наблюдал невнимательно. Эта пыльца впитывается и усиливает твою, между прочим, собственную ауру. А тот феномен, который мы наблюдали, когда я ее совсем немножко полечил! Девочка была мне благодарна, поэтому выработала столько энергии, что ее можно было бы раздавать всем болящим, чтобы поправились. Но в контакте с ней был я, я и получил практически столько, сколько мог забрать.
– Хорошо, учитель, а любовь к конкретному человеку это, по-вашему, уже не любовь? – тон Анколя напоминал сакраментальное: «Ты меня уважаешь?».
Архимаг не обратил внимание, что его ученик уже пьян в стельку. Он продолжал витийствовать, отвечая на вопрос ученика.
– Любовь, бестолочь. Самая мощная, но не единственная, и уж не самая главная, если иметь в виду силу магии, а не бытовую сторону. Когда наша Ася полюбит, то при контакте с любимым, даже если она просто будет держать его за руку, выбросы энергии могут быть совершенно фантастические. Но! Сила любви никогда не разрушает. Ее излишки просто рассеиваются. Заботьтесь о том, чтобы ей было хорошо. Пока наша девочка довольна, мы обеспечены даровой и абсолютно безопасной энергией.
Тут я решила добавить в дискуссию свои пять копеек и спросила:
– А если меня обижать?
– Хороший вопрос! Если честно, никому не посоветую. Хорошо, что этот балбес стал учить тебя магии. Я имею в виду этого пьяного мальчишку, моего бывшего ученика. Хороший парень, вообще-то. Не научил, конечно, ничему, но ты как-то сама научилась держать ее проявления под контролем разума. Ведь ты могла разнести этого клятого барона вместе с его логовом с самого начала. Силы хватило бы. Не представляю как ты сдержалась когда он стал тебя бить. Но хорошо, что ты не дала ему перейти к активным действиям. Боюсь, попытайся он тебя изнасиловать, Риспа была бы стерта с лица земли. Ты бы, к сожалению, тоже погибла.
– Он мог меня изнасиловать пока я была без сознания, но не стал этого делать. Хотел сначала покуражиться.
– Боги тебя хранили, моя деточка, и город тоже. Ну, не будем о грустном. Ты обещала спеть. Сейчас принесут твою лиру.
Архимаг позвонил в колокольчик и что-то тихонько произнес. Через минуту пришла Аргиль, неся в руках мою балалайку. За ней, потупившись, вошли оба мальчугана. Понятно, всем хочется песни послушать. Миритон вопросительно глянул на меня, я кивнула. Молодняку было дано разрешение остаться.
Не мудрствуя лукаво, я стала петь проверенные песни, которые уже не раз звучали под звездами этого мира в моем исполнении. Анколь, счастливый и довольный, подпевал. Когда я закончила, брат Аргиль попросил у меня лиру. Он пел гораздо лучше Лирета, голос был высокий, звонкий, мальчик вкладывал в песни душу, но все, что он пел, было грустным.
Потом лиру, к моему удивлению взял Миритон и спел несколько веселых шуточных песенок.
Я веселилась от души, мелкота хихикала, а Анколь тихо дрых в своем кресле. Вечеринка удалась. Несмотря на то, что я тоже прилично набралась, соображения не потеряла. Пока все пели, я размышляла над словами Архимага и когда все уже собрались расходиться, задала вопрос: