Воплощённый. Проклятье рода
Шрифт:
Император смотрел на увеличенный участок карты и видел знакомые ориентиры. Река Исеть, Уральский хребет, озёра, запруды. Не видел только главного — самого города. На его месте уродливой блямбой, словно издеваясь над здравым смыслом, красовалась чёрная клякса.
— Впервые это образование было обнаружено полтора часа назад, — заторопился с пояснениями Степан Афанасьевич, — гремлины службы мониторинга посчитали её помехами и перезапустили рунные цепи Небесного-глаза.
Император кивнул. Он знал, о чём идёт речь. Творение безумных алхимиков, сожравшее несколько годовых бюджетов его Империи, а также большую часть драгоценных камней из
Первый Небесный-глаз висел над территорией Империи, но второй, для заклятых соседей, уже находился в процессе изготовления. От его взгляда не могло укрыться ничего. Он видел даже людей на земле, занимающихся своими делами. Людей, животных, тварей вторжения. Он видел всё. Так считал император до этой минуты. И вот сейчас с раздражением смотря на чёрную кляксу, накрывшую целый город император осознавал, что просто чудовищное количество ресурсов было выкинуто в никуда! Оказывается, Небесный-глаз видит далеко не всё.
— После перезапуска ничего не изменилось. Плотный, непроницаемый для взора Небесного-глаза туман закрывает большую часть Екатеринбурга. Мы попытались провести хоть какой-то анализ и смогли уточнить лишь детали: Размеры кляксы постоянно меняются. Она то увеличивается до пяти километров, то уменьшается до двух. Её центр неподвижен и расположен где-то в районе школы. За последние полчаса серьёзных изменений не зафиксировано. Диаметр пятна — три с половиной километра.
— Что это вообще такое? — поинтересовался канцлер
— Мы до конца не уверены, но данное образование никак не влияет на жизнь города, проходящее в нём вторжение и самочувствие, как горожан, так и вторгшихся монстров. Этот туман лишь закрывает нам обзор! — В голосе Степана Афанасьевича можно было услышать истеричные нотки.
— Пишите все параметры, потом передадите в Академию, — устало отвернулся от стены с бессмысленной записью император, — Запись в момент появления этого образования велась?
— Конечно, Ваше императорское Величество! — расплылся в довольной улыбке глава службы информационной разведки, — запись активирована в момент фиксации колебаний энергий, характерных для начала вторжения! Вот только хранилищ данных маловато! Не хватает для круглосуточной записи.
— Свободен! — рявкнул на него император, не собираясь выслушивать нытьё по поводу нехватки средств, — все записи обработать и передать Витольду Генриховичу. Это дело я передаю ему! И продолжайте следить за обстановкой!
Как только за главой службы информационной разведки закрылась дверь, император повернулся к канцлеру.
— Ты сам всё прекрасно видел и слышал. Как думаешь, связь есть?
— Безусловно! — подобрался канцлер, — там и так слишком много вопросов, а вкупе с этой информацией, — Витольд Генрихович кивнул в сторону чёрного пятна, закрывающего вид на Екатеринбург с заоблачной высоты, — всё выходит на совсем иной уровень.
Император поморщился, окинул взглядом разбросанные бумаги, опрокинутый кофе. Вызвал секретаря, дав ему распоряжение убраться, сам же с канцлером перебрался в комнату для медитаций, соседствующую с кабинетом. Убранство в ней было попроще, но комфорта не меньше. Да и для двоих человек, ведущих спокойную беседу, она подходила куда больше.
— Хорошо. Давай вернёмся к нашему «барану», — усмехнулся Император, располагаясь поудобнее в роскошном кресле, — что у них там за вопрос «жизни и смерти»? Уж если они пережили приход Цербера.
— Со слов Вермайера я понял, что угроза нависла, в первую очередь, над школьниками. У него в стазисе в критическом состоянии заморожены более тридцати учащихся возрастом от шестнадцати до восемнадцати лет. У кого травматические ампутации, у кого истощение, у кого многочисленные ожоги. Нужен полноценный штат военного госпиталя. И медикаменты. И накопители, полные маны. В общем, он просит, чтобы мы связались с Апраксиными и потребовали у них эвакуировать выживших. Сами Апраксины, как боится Вермайер, проведать школу явятся не раньше, чем вторжение полностью закончится. Они сидят в глухой защите под «Непоколебимостью».
— Проверить наличие «Непоколебимости» можно?
— Уже, Василий Петрович! Магия такого уровня оставляет долгий след, уже всё проверили, сняли отражённые слепки, как положено, под протокол! Всё как заявил Вермайер. Время наложения тоже совпадает.
— Ах, Апраксин! Ах, сукин сын! — взмахнул руками отчего-то развеселившийся Император, — а ведь подавал такие надежды! Умным мальчиком мне показался! Эх, всё-таки старею.
Император задумался. Всё очень интересно и удачно сходилось в одну точку. Он уже несколько месяцев искал способ вклиниться в вотчину Апраксиных. Заслать дознавателей, магов, исследователей. И обеспечить им возможность работать без того, чтобы в затылок дышали контролёры от Апраксиных. Хотел сделать всё аккуратно, незаметно, мягко. Сделать всё, не вызывая недовольства рода, власть которого является на той территории абсолютной. Не тревожа ни Апраксиных, ни других родов, которые ревниво следят за тем, чтобы на их власть никто не покушался. Даже император. Искал способ и не находил. Всё сходилось к тому, что придётся договариваться. Проявлять инициативу, выступать просителем, в чём-то уступать.
А время шло. Новые проявления не фиксировались, но это ещё ни о чём не говорило. Некромант мог быть очень осторожен. Нужно было спешить, и Император почти смирился с тем, что придётся договариваться не на своих условиях. И тут такой подарок!
— Витольд Генрихович! Связывайся с главой Апраксиных. Выливай на него корыто дерьма, говори ему, что он полный мудак! Живописуй мою ярость, скажи, что я чуть не разнёс свой кабинет, когда узнал, что моего любимого вассала умышляли цинично лишить живота! Пусть наводит порядок, и по завершении Вторжения явится ко мне лично! Я буду требовать с него Виру! Пусть, пока летит, трясётся за свой род, за свой город! Пускай у него голова болит о том, чтобы хоть что-то сохранить! Настрой его на самый худший вариант! Чтобы был готов зубами выгрызать у меня любую милость!
— Всё сделаю в лучшем виде, Василий Петрович! — пряча улыбку, склонил голову в почтительном поклоне канцлер, — разрешите идти?
— Не иди, нет! — чуть не подпрыгнул в кресле Император и тут же вытянул руку в сторону двери, — беги, Витольд Генрихович, лети! Вермайер обязан выжить! В благодарность за пользу!
Глава 22
Запитать техно-магический артефакт!
Звучит, как вилку в розетку воткнуть. Или батарейку в отсек для элементов питания. Лёгкое движение рукой и вуаля!