Вопреки всему
Шрифт:
– Это всего лишь песня, Бри. Одна песня, которую, как я знаю, ты полюбила. Твоя мать не будет волноваться.
– А что, если я снова упаду?
– ее голос перешел в шепот.
– Тогда я поймаю тебя, - пообещал я, поглаживая пальцами ее щеки.
Она встретилась со мной взглядом, в котором мелькнули вспышки жизни.
– А что, если я забуду слова?
– Выбрось это из головы. Нет никакого шанса, что подобное произойдет. Но даже если ад замерзнет и подобное случится, я помогу тебе вспомнить. Я буду лишь в паре шагов от тебя
Она кивнула, собравшись.
– Мне жаль, что я стала такой занозой в заднице.
– Я люблю тебя такой, какая ты есть, и не хочу, чтобы ты менялась.
Ее глаза распахнулись от удивления, и я улыбнулся, несмотря на свою оплошность. Черт возьми, я был известным автором песен, перед которым большинство девушек готовы были снять трусики, а три самых важных слова произнес на английском языке без какого-либо изящества.
– Ты любишь меня?
– переспросила она.
– Каждый день моей жизни с шестнадцати лет, - ответил я, наклонившись, чтобы подтвердить свои слова поцелуем.
– Я никогда не прекращал любить тебя. Чтобы не случилось. И никогда не любил никого другого, потому что в моем сердце не было свободного места - ты полностью завладела им.
– Я тоже люблю тебя, - сказала она. Из глаз полились слезы.
– Я бы никогда тебя не оставила. Мы были счастливы вместе.
– Шшш, - прошептал я, снова целуя ее.
– Смотреть только вперед, помнишь?
Но счастливы ли мы были тогда? Я медленно разрушал ее, не осознавая этого. Могла ли та потерянная любовь вернуться, когда мы стали старше? Теперь, когда я понял, готов ли был рискнуть снова?
– Только вперед, - она кивнула, вытирая слезы и размазывая макияж.
Паника вновь закралась в ее взгляд, и я знал, что должен сделать что-то, чтобы она успокоилась, чтобы ее мозг смог расслабиться.
Или может просто дать возможность ее телу действовать.
– Помнишь показательное выступление в шестнадцать лет?
– спросил я.
– Ты видел, как меня трясло, и поцеловал меня, чтобы я успокоилась и смогла продолжить.
– Ты была такая сладкая, Бри, словно обещание всего, что я хочу. Всего, что мне нужно, чтобы выжить.
Я вновь опустился перед ней на колени.
– Думаю, нам стоит воспроизвести события, но если честно, то теперь мы уже не дети, - я раздвинул ее колени, и Бри ахнула.
– Приподними бедра, - приказал я, и она подчинилась, приоткрыв губы и широко раскрыв глаза.
– Что ты делаешь?
– Целую тебя, - ответил я, задрав ее грешно-сексуальное платье и открыв идеальные бедра. Обхватив Бри за попку, я притянул ее к себе, пока она держалась на самом краю стула. Без лишних слов я раздвинул ей колени, сдвинув в сторону трусики, и прижался к ней губами.
Бри вскрикнула, подавшись вперед, и я покрепче ухватил ее за бедра, чтобы удержать. Она всегда была такой сладкой? Такой влажной? Я готов был поселиться между
– Хоук, - простонала она, ухватившись за мои растрепанные волосы.
– Мы не должны...какое потрясающее чувство.
– Но мы можем, - сказал я, не отстраняясь от ее розовой плоти.
– Теперь заткнись и позволь мне о тебе позаботиться.
Ее хватка ослабла, глаза прикрылись, пока я водил по ней языком. Мне понадобились все мои навыки. Я посасывал и лизал ее потаенное местечко, и когда голова Бри стала извиваться, когда она умоляла меня, всхлипывая, не останавливаться, я продолжал.
Я проигнорировал пульсацию члена, подавив желание войти в нее, и сосредоточился на ее прерывистом дыхании и изящно прогинающейся спине.
Когда я понял, что она уже на грани, то всосал ее клитор, а затем грубо нажал на него языком, и она достигла вершины. Еще никогда прежде мое имя не звучало так прекрасно. Оно сорвалось с ее губ хриплым криком.
Я поправил ее трусики и поцеловал бедра, отстраняясь, наблюдая за раскрасневшимся шедевром, которым обладал. Она была великолепна. Платье задралось до талии, в глазах читалось полное удовлетворение.
Она чувствовала себя неловко, а я стоял перед ней со стояком в штанах.
Я провел ладонями по ее бедрам, наклонившись и целуя припухшие губы.
– Ты на вкус словно рай.
– Теперь твоя очередь, - прошептала она, поигрывая с моей пряжкой.
– Нет, - сказал я, схватив ее за запястья.
– Это для тебя. Спасибо, что доверилась мне.
– Но ты должен выйти на сцену, а у тебя..., - она указала на мои брюки, поднимаясь и поправляя платье.
– Чертовски твердый стояк?
– я засмеялся, поправив член, чтобы он не сильно выделялся.
Бри посмотрела в зеркало.
– А я выгляжу так, словно...
– Кончила мне в рот?
– предположил я.
Она выгнула бровь, но не стала ничего отрицать.
– Да.
Я обнял ее за талию и прижал к своей груди. Под моей расстеганной кожаной курткой ничего не было.
– Не вижу ничего плохого в том, что мир узнает, что я стоял перед тобой на коленях. Мне будет завидовать каждый парень на земле.
Ее губы приоткрылись, и все, что я мог сделать, это сдержаться и не задрать на ней платье снова, не упереться в ее задницу и не принять то, что она предлагала. Но первый раз с Бри не должен быть таким поспешным. Она не одна из долбанных фанаток.
Раздался стук в дверь.
– Хоук! Нам пора.
Я нежно поцеловал Бри, слегка прикусив ее нижнюю губу.
– Я буду с тобой на сцене. Просто смотри на меня, когда будешь выходить, и бери от меня все, что тебе будет необходимо. Если все это будет слишком для тебя, просто возьми меня за руку, и я выведу тебя. Это не Чикаго, и я буду прикрывать тебя. Понимаешь?
– Да.
– До "Реквиема" будут три наши песни, а затем вы с Чэдом покажете миру на что способны.
– Я бы хотела, чтобы это был ты, - прошептала она.