Вопреки всему

Яррос Ребекка

Я взяла ее за руку и нежно пожала.

– Мне очень жаль.

– Не стоит. Ты - потрясающая. И я ни о чем не жалею.

– Ты никогда не рассказывала ему обо мне?
– спросила я, желая получить ответ на главный вопрос.

Она кивнула.

– Да. Прямо перед твоим рождением. Я понимала, что ему стоит это знать, но не хотела, чтобы он был рядом. Я видела, какой была эта жизнь - наркотики, секс, алкоголь, случайные связи. Я росла в этой среде, и вовсе не хотела такого для тебя. Он купил дом и потребовал связаться

с его бухгалтером, если нам когда-нибудь понадобятся деньги.

– Мама.
– прошептала я. Теперь мне было больно за нее, чем за что-то иное.

– Я приняла дом - он был нам необходим, - и денег у нас было достаточно, так что я могла не работать, пока ты не пошла в школу. Но никакая работа не могла бы позволить мне оплатить твою учебу в Дункане, поэтому мне пришлось заложить дом. Это были единственные деньги, которые я взяла у него.

– Тогда зачем вынуждать меня подписывать контракты, если ты так сильно ненавидишь эту жизнь? Почему нельзя было просто оставить меня в Джуллиарде?

Она отвернулась, на щеках проступил румянец.

– Потому что я стала эгоисткой. Дом был заложен, мне хотелось вновь управлять чем-то, а ты... Боже, ты была очень талантлива и не унаследовала ни один из его пороков. После конкурсного выступления в Дункане ко мне подошел представитель “Эпик”, так все и началось. Я честно полагала, что смогу уберечь тебя от дерьма, сделать из тебя попсовую певичку, а не рок-музыканта. И некоторое время так и было. Но твоя фобия стала сильнее, ты сломалась, а я не знала, как помочь. А когда вернулся Хоук...

– Ты увидела, что повторяется твоя история.

– Да.

Она взяла меня за руки, и мы сидели там в тишине, ощущая изменения в наших отношениях. Мы никогда не ладили, никогда не были близки как друзья и не создавали впечатление матери и дочери, что было видно во всех роликах. Но после всего сказанного я чувствовала себя намного ближе к ней, чем прежде. Я наконец поняла, что ей руководило, и это было похоже на то, что двигало мной - любовь и ... страх.

– Ладно. Теперь все хорошо, - сказала я ей.
– Мне жаль, что я согласилась на выступление, не посоветовавшись с тобой.

– Нет. Это было верное решение. Ты не знала, как все сложится. У тебя светлая голова , Сабрина. Но есть кое-что еще...

Дверь распахнулась, и вошел Брэд, а за ним следом Хоук. Он принял душ, волосы были еще влажными, и переоделся. И вот она, парализующая боль, словно пронзающий сердце зазубренный нож, который затем провернули. Что же, я хотя бы избавилась от шока.

– Бри, - протянул Хоук, положив руку на стул рядом со мной.

– Опомнился.
– огрызнулась я, махнув в сторону стола.

Он долго и вымученно вздохнул, словно ему было больно.

– Ничего не было, - сказал он, присаживаясь напротив меня. Дерьмо, теперь мне пришлось избегать прямого взгляда.

– Конечно. Она просто спала в твоей футболке.

–

Я спрашивал Чэда, чтобы убедиться, что правильно все помню. Он сказал, что девушку стошнило прямо на ее одежду, и я дал ей свою футболку.

– А затем, как ни в чем не бывало, остался на вечеринке?

– Дети. У нас есть проблемы поважнее, - протянул Брэд, словно мы были в детском саду.

– Заткнись, Брэд, - огрызнулся Хоук.
– Да, остался. Я тупо пил с Оскаром. Сглупил, но он хотел предложить, чтобы “Хищные птицы” выступали у него на разогреве во время следующего тура. Я ступил, когда стал пить с ним, сглупил, когда остался там. Но я не прикасался ни к одной девушке, клянусь.

– Ты так мстишь? За то, что я оставила тебя? Ты добился того, чего хотел, и ушел...спустя час?
– обвиняла я.

– Ох, черт возьми, вы двое, - прикрикнул Брэд, бросив нам папку.
– Как я и сказал, у нас есть проблемы поважнее.

Хоук схватил папку и процедил сквозь зубы, оставляя кучу отпечатков на глянцевых снимках.

– Что за черт?

Он протянул мне несколько фотографий, и я резко втянула воздух. На них были запечатлены наши страстные поцелуи. Сперва у опорных балок на его крыльце, и тот момент, когда он нес меня по лестнице на руках. Снимки были довольно интимными. На них отчетливо было видно написанное на наших лицах желание.

– И что вы на это скажете?
– поинтересовался Брэд.
– Мы потратили сотни тысяч на то, чтобы раскрутить вас двоих, непочтительного рок-кумира и маленькую поп-диву, любимицу Америки. И представьте, как я заволновался, когда ваш сосед стал распродавать их в Нэшинел Эквайэр. Слава богу, что у меня есть приятель по колледжу, который работает в этой газете.

– Ну и что? Оставь это. Я не вижу проблемы в том, что мир узнает о моей любви к Бри.

– Лишь потому, что тебе нечего терять, - огрызнулась мама.

– Так не честно. Он такой же музыкант, как и я, - встуилась за Хоука я.
– Ты знаешь, что все осталось по-прежнему, - пробормотала я машинально.

– Конечно. Как долго вы продержались, пока не расстались на публике? Когда ты поддерживаешь репутацию плохиша - гитариста, то ломаешь репутацию Сабрины. Ее карьеру. Но это ведь вовсе не твои проблемы, так? Не говоря уже о совместном туре с Оскаром Освальдом.

Хоук напрягся.

– Сейчас речь не об этом.

– Ты прав. Речь о Сабрине. В прошлом году мы уже откупились от Энквайэр, чтобы замять историю с ее лечением.

– Вы что?
– вскрикнула я.

– Мы защищали тебя. Я не хотел, чтобы подобное стало известно.

– Защищали меня от чего? От людей, при этом зная, что я страдаю социофобией? От моего состояния, которое требовало медицинского вмешательства, курса терапии и сосредоточенности? Или, может, вы защищали себя..., - я посмотрела на Брэда.
– ... защищали от руководства лейбла?