Вопреки всему

Яррос Ребекка

– Святое дерьмо. Она собирается все рассказать, - пробормотал я.

– Рассказать о чем?
– спросил Чэд, но я проигнорировал его.

– Я страдаю так называемой социофобией. Это означает, что в то время, как мысленно я понимаю, что все круто, мое тело не может успокоиться. Меня одолевает паника, когда я не могу контролировать свои ответы. Вот что произошло со мной на сцене в Чикаго. Вот почему меня так долго не было видно, - она заправила волосы за уши и продолжила.
– Честно говоря, я не много знаю о социофобии, или о ее последствиях. Мне еще не поставили точный

диагноз. Оказывается подобная паника есть у десяти процентов населения. Но не все из них относятся к социофобии. А женщины подвержены подобному чаще. Я прохожу курсы терапии и принимаю лекарства. Мне также помогает справится с этим человек, который понимает меня, который показал мне, что я могу справиться со своим состоянием и открыто говорить об этом. Я просто не хочу лгать вам, ребята, и понимаю, что лучше вам увидетть меня настоящей, чем той, которой хочет сделать меня компания. Я понимаю, что могу встретить негативную реакцию и непонимание со стороны некоторых людей. Мне кажется, что мы становимся сильнее, зная о том, кто мы, и гордимся не только своими достижениями, но и тем, как боремся с трудностями.

Раздались аплодисменты зрителей, крики поддержки и одобрительные возгласы.

Бри глубоко вздохнула, и я повторил за ней сожалея о том, что не могу поделиться с ней своей силой. Но в то же время я понял, что она ей не нужна. Мне больше не нужно быть ее героем, она сама справляется со всем.

– Итак, следующая песня будет немного отличаться. Она не моя, но очень многое значит для меня. Надеюсь, что Фил Коллинз не станет возражать против кавера.

Зрители одобрительно кричали, не затихая до тех пор, пока не заиграли первые аккорды.

– Это для Хоуторна, где бы он ни находился.

Как раз здесь. Я здесь, детка.

Она запела "Вопреки всему", и у меня перехватило дыхание. С каждой строчкой я вновь переживал наши воспоминания со школы. Как я боготворил ее в старших классах, выпускной, когда я обожал ее, Лос-Анджелес, когда мы снова встретились и прежние чувства вспыхнули с новой силой, поездка на моей машине, когда мы слушали музыку и я очень хотел, чтобы она поняла, что значит для меня....Нью-Йорк, когда я ушел.

И все, что я слышал, это ее тоска по мне. Она хотела быть со мной. Она все еще любила меня, несмотря на то, что я бросил ее.

Зрители молчали до конца песни, а затем зал взорвался бурными аплодисментами.

Я дернулся, готовый вскочить на сцену, но Чэд схватил меня за руку.

– Нет. Не здесь.

– Почему?
– прорычал я.
– Она любит меня. А я -ее. Если она раскроется, то лейбл не сможет удерживать ее.

– Не здесь, потому что хотя песня и о тебе, но это ее шоу. И если сейчас ты выбежишь к ней, покажешь свои чувства перед толпой, ты привлечешь внимание. Так что повзрослей наконец и дай ей засиять.

Я отвел взгляд от него, наблюдая, как Бри улыбалась со сцены, получая энергию толпы. Черт. Он был прав.

Но я не мог сдержать порыв, каждой клеточкой своего тела ощущая пульсирующий зов. Все мое естество желало удержать ее, сократить расстояние между нами.

Мне нужно было показать ей, что я испытывал те же чувства. К черту прессу, лейбл,

наши собственные страхи. Мы были настоящими,любили так,как в песнях. О такой любви молились люди, кричали посреди ночи.

И я точно знал, как показать ей это.

Я отвел взгляд от сцены и посмотрел на своего лучшего друга.

– Мне нужна помощь.

Глава 13.

Сабрина.

– Итак, ты выходишь на сцену с левого края, - в десятый раз повторял мне парень с наушником.

– И двигаюсь к отметке посреди сцены, - закончила я.
– Сидеть в течение рекламы, после того, как нас объявят, прожектора направят на меня. Я справлюсь, обещаю.

– Да, мисс Кэролайн, -произнес он.
– Две минуты.

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, стараясь успокоить сердцебиение, внутренне успокаиваясь и снова прогоняя в голове весь план действий. По команде я должна была пройти в центр сцены и занять один из стульев, которые были повернуты друг к другу.

Нас бы объявили, и мы с Чэдом спели бы, спина к спине,сыграв расставшихся влюбленных. А остальные участники группы “Хищные птицы” играли бы за кулисами.

Хоук смог бы меня видеть, а я его - нет.

Всю неделю он не появлялся на репетиции. Я не могла винить его за то, что он не хотел быть рядом со мной. Когда я поведала о своих фобиях, вокруг меня поднялась шумиха.

Но звукозаписывающий лейбл не отказался от меня, а поддержка фанатов буквально зашкаливала. Если и были какие-то нападки прессы, я не обращала на них внимания. Возможно, мама просто многое скрывала от меня. Она так часто посылала к черту репортеров, что, уверена, это стал ее ответ на все вопросы.

Бетти Мидлер и Дэн Экройд прошли мимо меня к трибуне для объявления участников, и я снова с шумом втянула воздух. Время пришло.

– Сейчас, - произнес в наушник мужской голос, и я прошла на сцену, стараясь во мраке не наступить на свое платье. В миг, когда свет попал на него, я знала, что представляю собой подобие диско-шара в платье до пола цвета золотого металика.

Я села на стул и поправила платье, чтобы прикрыть ноги. Липкими ладонями я обхватила микрофон и постаралась проделать дыхательные упражнения.

Я отклонилась на стуле, чтобы убедиться, что Чэд был позади.

– Ты готов?
– прошептала я.

– Больше, чем ты думаешь, - грубо ответили мне.

Но голос был не его. Нет, этот голос преследовал меня во снах, в воспоминаниях, в моих фантазиях.

Мой желудок перевернулся.

– Хоук?

Он повернулся так, что мы сидели щека к щеке.

– Я не готов к этому, - словно извиняясь, прошептал он.

– Не готов к чему?
– поспешно спросила я, понимая, что реклама скоро закончится.

– Не готов сидеть там и смотреть, как ты поешь, слушать, как Чэд исполняет нашу песню, словно у него есть какие-то права на мою душу, на мою любовь к тебе. Это не должно было случиться.