Шрифт:
ПРОЛОГ
Запись из дневника Уолтера Вон Райна от 2001 года.
«Лишь человек воспринимает мир с позиции повелителя всех процессов, и это не столько комплекс Бога, сколько избалованность и эгоцентризм, присущий королевским отпрыскам, рожденным на всё готовое.
Лишь человек (из всех прочих творений магии) подразумевает течение реки, смену сезонов и лунных циклов, восход солнца,
Но разве Солнце должно подниматься каждое утро на небосклон только потому что человек так привык? Разве?
А ведь эта мощная, почти всесильная звезда – центр нашей Вселенной. Она никому не обязана доказывать свою значимость и тем более не должна играть по правилам бездумного существа, имя которому человек.
Солнце греет и светит по своим законам, имея свои на то причины.
Оно играет свою роль не ради человека, а ради той звезды, что ласково отдаёт ему свой свет взамен теплу».
Замок Грикс, 2001 год.
Винсенту Блэквеллу было двадцать три года, когда он приехал на похороны Маркиза Барко в старый замок Грикс и был удивлён нежданному завещанию, в котором Маркиз, не имея наследников, передал Винсенту своё главное сокровище – древнюю библиотеку, который хранил за семью печатями. Тогда Блэквелл действительно опешил, ведь это было несказанное богатство, в библиотеке Барко хранились древние манускрипты, самые ценные книги и вообще всё наследие Сакраля, которому всегда завидовали Герцоги Мордвин, и это невиданное богатство досталось Винсенту, чему был неподдельно горд Феликс Блэквелл.
– Винс! – узнав новость, заговорил отец и даже встал, пожимая руку сыну и хлопая по плечу, – Это… это так потрясающе, что и словами не передать! Ты получил великий дар, сохрани его в целости, не пускай на ветер! В книгах библиотеки Грикс – прошлое, настоящее и будущее, в них весь Сакраль и его величие. На свете есть лишь две ценности: знание и сила, и эти вещи всегда будут дороже денег. Сила досталась тебе по праву рождения, но знание… это лично твоя заслуга, ведь Маркиз никого и никогда к своей библиотеке не подпускал.
– Честно, пап… – смущённо начал тогда Винсент, – Я думал… думал, что из всех своих учеников, он выберет Уолтера. Уолтер – гений, он и сам пишет книги, и он так трепетно к этому относится. Я даже и мечтать не мог, что всё это достанется мне, да и… выходит я друга предал, по голове его прошёлся?
– Маркиз сделал выбор. Уолтер поймёт, я в этом уверен.
И Уолтер действительно понял. Тогда они шли по замку вместе последний раз как друзья и говорили о том, что их объединяло: о будущем:
– Я много думал о том плане, что ты предложил, Винс, – завёл тему Уолтер, – Это очень цинично, противоестественно, иногда вульгарно, ещё чаще жестоко, и всё же гениально.
– Я всё равно это сделаю! – криво улыбнулся молодой Винсент Блэквелл, закуривая сигару и выпуская клубы дыма изо рта, – И знаешь, Уолт, именно твоя персона сыграла в этом плане ключевую роль.
– С чего это?
– Ты тот Вон Райн, что заставил меня смотреть на неприемлемые вещи другими глазами, – он прикрыл глаза и сладко затянулся, выпуская дым из ноздрей, – Селекция! – произнёс он неоднозначно и сделал паузу, будто пробуя слово на вкус, – В Мордвине это слово всегда звучало как ругательство, но… это всё фальшь, притворство. Все мы на самом деле выведены нашими предками… просто Вон Райны – единственные кто в этом честны.
– Хоть в этом! – с улыбкой добавил Уолтер.
– И всё же… ваши близкородственные браки, скрещивания с древними семьями и просто с генетически одарёнными – чем это хуже аристократических браков? Цель одна – сохранение крови…
– Нет! – перебил Уолтер, – Бездарное скрещивание аристократов – не есть селекция. Селекция не сохраняет кровь, а делает её лучше.
– Не умничай, я знаю это… просто если выбирать между бездумным скрещиванием, и улучшением «породы», то я выберу второе, безусловно.
– И поэтому ты решил выводить новую породу магов?
– Я назову этот проект «Кастерви». Начну с экспериментальных городков, не бросающихся в глаза, а в доменах буду копить лучший «материал» точечно, потом сгребу на одну галеру и нанесу удар по генофонду Сакраля. Улучшенные гены будут расползаться из деревень и посёлков незаметно, города буду очищаться от смрада разлагаемых нравов! Маги вырождаются, – задумчиво сказал тогда Винсент, а Уолтер закусил губу в порыве что-то сказать, но лишь поразился тонкому чутью молодого Герцога, ведь тогда не было явных предпосылок к вырождению Сакраля, лишь потому что Вон Райны делали многое ради того, чтобы это скрыть, – Я вижу это во всём: в пренебрежении к традициям, в обращении с магией, в безответственности перед предками, – Герцог тогда повернулся и очень властно и серьёзно посмотрел на друга, – Я вижу это в их глазах.
Уолтер тогда невольно прищурился и проморгался, потому что в этот миг глаза странным образом зачесались.
– И что в моих глазах? – спросил Вон Райн, – Что ты видишь во мне?
– Вижу ум, стремление и амбиции, – улыбнулся Блэквелл, – Вижу перспективу, множество великолепных идей, вижу в тебе Советника Сакраля, человека, который собирает мир по крупицам, делая его лучше, – а потом он снова затянулся и спустя несколько секунд выдохнул дым, глядя на тлеющий пепел, – Вижу человека, против которого не хотел бы играть никогда, ведь ты дальновиден и холоден, когда дело доходит до стратегии. Тебя сложно переиграть, но… – улыбка, – Я попробую. Ведь у нас с тобой нет выбора, да?
Эта улыбка не была весёлой, скорее свидетельствуя об обречённости их дружбы:
– Выбора действительно нет, – тяжело вздохнул Уолтер, – Мы можем упираться и хвататься за дружбу, терять время на бесполезные действия, но нас всё равно столкнут лбами. А можем… – рассуждал он, – …Разойтись добровольно, сберечь то, что было, спрятать это ото всех.
– До каких пор?
Уолтер посмотрел на небо хмуро:
– Не знаю… наступит ведь момент! Может это будет как ядерная бомба – БА-БАХ! – он активно жестикулировал, что было ему не свойственно, – Может всё небо свалится тысячей горящих камней, а взрывная волна пронесётся через весь Сакраль!