Вопреки
Шрифт:
— А ты весёлый, ангел-хранитель.
— Как здорово ты меня назвала.
— Главное, чтобы потом на тебе не отыгрались.
— Они нас не трогают. Мы занимаемся боевыми искусствами, а там свой мир и свои законы. И бизнеса у наших папаш нет. Разрушать нечего. А прилететь от нас может. Они прекрасно знают: задень одного из нас, и будут иметь дело со всеми. Был тут один нахрапистый. Перевёлся в Краснодар учиться.
— Круто вы с ним…
Они вбежали на второй этаж, и у самой аудитории он отдал сумку.
— Я тебя сегодня ещё увижу, Лёша?
— Да, после занятий
— Тогда до встречи.
— Пока.
Настя вошла в аудиторию, и все разговоры разом стихли. Она обернулась, «ангел-хранитель» заглянул в дверь, обвёл помещение взглядом и только после этого ушёл. Улыбаясь, Настя дошла до их с Женькой мест. Подруги не было. Огляделась и нашла её наверху, в самом дальнем углу. Дошла. Поставила сумку рядом с ней.
— Это твои вещи, Женя.
Та даже не повернула голову. Смотрела в тетрадь. Настя развернулась и с лёгким сердцем вернулась на своё место.
Порог по имени Женька пройден. Она сама всё поняла и ушла с дороги.
Осталось ещё два порога. Мажоры, взглядом с которыми ещё не встретилась, и отдельно стоящий Стас. Но ей уже стало легче.
* * *
Выйдя из аудитории, Настя огляделась. Взгляд упёрся в парня у окна, махнувшего ей рукой и тут же пошедшего навстречу.
— Привет. Я Олег. На первый этаж?
— Да.
— В холле Макс со свитой. Будь готова. Я за твоими плечами. Лёша внизу страхует.
Хорошее настроение вмиг улетучилось. Но рано или поздно они всё равно столкнутся.
— Стас там?
— Нет.
Настя постаралась успокоиться и настроилась на неприятную встречу. Спустились по первому пролёту, вступили на второй. Увидела их сразу. Это те парни, что стояли у кресла Стаса. Без усилий, сами собой, глаза налились холодной сталью.
— Не тормози, Настя. Иди обычным шагом, — услышала она голос сзади.
Парни увидели её издали и уже не отводили взглядов. Она же не концентрировалась на ком-то одном. Просто смотрела в середину группы из нескольких человек. Там же тёрлись две невысокие девушки.
— Обходи слева, — вновь услышала тихий голос сопровождающего.
Подалась чуть в сторону. Шла, а в крови закипало презрение к этим недоноскам. Проходя мимо мажоров, льдом обожгла глаза одного, другого, третий успел отвернуться, четвёртый криво усмехнулся, но и на нём она взгляда не задержала. Перевела его на Макса. Тот выглядел как обычно, будто и не было вечеринки. Отстранённо-холодно, с ноткой презрения.
— Лазарева! Поговорить надо. Иди сюда, — услышала она его голос.
Остановилась и развернулась в сторону мажоров. К Максу не пошла. Ждала, когда подойдет сам. Прошло полминуты, минута. Он ждал. Она тоже.
— Маааакс, ты её так и не укротиииил? — раздался знакомый капризный голос.
Ни Настя, ни Макс не удостоили девицу ни ответом, ни взглядом. Макс поправил лямки рюкзака на плече и пошёл к Насте.
— Привет. Симку купила? — тихо спросил он.
— Привет. После занятий заеду в салон.
— Не надо. Завтра от Саши привезу телефон, по которому сможешь с нами связываться.
— Поняла. Что там с Ларским?
— Стас в больнице. Черепно-мозговая. Сотрясение.
— Ещё бы. Таким кирпичом заехали.
— Хочу предупредить. Он настаивает на твоём бойкоте. Я пока не объявил.
— Детский сад. И чем мне это грозит?
— В общем-то, ничем. Ты ещё не влилась в наш круг. Но могут задирать, насмешки отпускать, могут кофе на тебя вылить.
— Говорю же — детский сад. Передай им, чтобы от моих «ангелов-хранителей» подальше держались, а то получат по попе а-та-та.
Губы Макса чуть дрогнули в усмешке. Он развернулся, махнул своим рукой и пошёл широким шагом к выходу из университета.
— Слышал, Олег?
— Да. Предупрежу наших.
* * *
Стас отсутствовал на занятиях почти две недели. Бойкот Насте так и не объявили. Шумиха вокруг вечеринки постепенно стихала. И острота воспоминаний тоже стала сходить на нет.
Но зато на их фоне начал более чётко выпячиваться тот момент, когда она почувствовала выворачивающую душу наизнанку, вспыхнувшую на короткое мгновение страсть к Стасу. То ей казалось, что это чужие воспоминания, то её собственные, но хорошо забытые. Но она никогда не испытывала подобных чувств к мужчинам. Чувств, рвущих душу и сносящих напрочь сознание. Не могла она испытать подобное и забыть. Не могла.
Сейчас эта страсть не проявлялась, не терзала душу, но воспоминания о том, как она почувствовала её там, заставляли глубоко задуматься.
Тот сон, из которого она вспомнила несколько фраз, снился ей нечасто, но с упорным постоянством. И никогда полностью. То одна часть события, то другая. То снился вой самолётов и грохот взрывов, то крики людей, то плач девушки, то шёпот… Некоторые эпизоды сна повторялись. Не оттуда ли пришло воспоминание об этой страсти?
Настя взяла лист бумаги и попыталась вспомнить слова, пришедшие в голову, когда она следила за пальцами Стаса и, поражённая, смотрела на его кулон. Писала их одно за другим, но никак не могла составить именно те предложения, что заставили её посмотреть на его губы. Достала свой кулон и положила на стол перед собой. Погладила пальцем ворона, взмахнувшего крыльями, и вновь взяла ручку. В конце концов появилась строчка, в которой она была уверена:
«А я по синим твоим и по необычным губам.»
Но что именно обозначала фраза, можно лишь догадываться. Синий цвет явно относился к глазам. Необычные губы? Не сказала бы, что необычные, но в улыбке, да. В улыбке они действительно необычны. Даже красивы. Только там ей было не до их оценки.
Настя закрыла глаза, вспоминая их, и резко открыла. Её вновь стало накрывать волной желания, которую она резко погасила.
Фыркнув, вчетверо сложила лист и отправила его в шкатулку, куда закинула и кулон. Приняла твёрдое решение: сразу после вновь увиденного сна она будет записывать всё, что запомнила. И, возможно, постепенно сложится полная картинка.