Вопреки
Шрифт:
Настя подошла к окну и, нахмурившись, уставилась на дорожку, уходящую в парк.
— А тебе не приходило в голову каково тем, с кем ты играешь?
— Кого ты имеешь в виду? Друзей-мажоров, или девушек, прыгающих к нам в постель?
— Хочешь сказать, что я была первой, кто сопротивлялся тебе?
— Нет. Просто они не попадали на вечеринки. А я не настолько западал на них.
— Почему попала я?
— Потому что запал.
— А… а та, что была вынуждена уехать из Воронежа из-за перенесённого позора, когда ты её… при всех…
—
— Изнасиловали?
— Проучили. Но она не была девственницей, хотя потом предоставила следствию справку, будто полученную до вечеринки. У того же врача прошла освидетельствование и получила заключение. Наша служба безопасности покопалась в документации клиники, в записях видеонаблюдения и вывела её на чистую воду. Семья уехала из Воронежа. Вынудили. Иначе мы с отцом засудили бы её. Ты мне веришь, что всё было именно так?
— До суда не дошло. Дело закрыли. И вообще, в какой-то момент её семья перестала афишировать всё произошедшее.
И Настя поверила, вспомнив слова Светланы Игоревны. Но нахмурилась ещё больше.
— Но ведь изнасилование было.
— Она должна была ответить за свои поступки.
— И ты за этим наблюдал?
— Да, — жёстко ответил Стас. — Сидя в том самом кресле, слушал её истеричные ругательства. Я уже говорил, что никогда не оставляю вызов без ответа!
— И Макс участвовал?
— Нет. Он уехал со своей девушкой. Давай прекратим этот разговор. Он неприятен нам обоим. Лучше пойдём на второй этаж. Я покажу твоё гнёздышко и место наших страстных встреч.
По стеклянной лестнице они поднялись на второй этаж. Стас поставил её перед собой.
— Это наша общая гостиная.
— Какая необычная мебель.
— Мне нравится этот стиль. И его название. Хай-тек.
— Всё какое-то… прямолинейное…
— Если не привыкнешь, значит, сменим. Теперь смотрим туда.
Повернул её налево.
— Вон там твоя комната. Угловая, небольшая, но, на мой взгляд, очень уютная. Рядом гостевая комната сестры. А это, — он повернул Настю в другую сторону коридора, — мой блок. Первая дверь — спальня. Наша с тобой общая спальня. Кровать из твоей комнаты я убрал. Будешь спать только со мной. Последняя комната для друзей, если остаются у меня. А теперь хватит разговоров. В душ и в постель. Я соскучился.
Стас притронулся губами к её шее.
— А дождаться ночи… никак?
— Никак. Выбирай любую душевую. Есть в твоей комнате и в нашей спальне.
— Тогда пойду к себе. Надо переодеться.
Стас разомкнул руки.
— Я провожу, чтобы ты не заблудилась в моём огромном дворце.
Комната оказалась тоже в бело-сером исполнении, но общий стиль разбавила зелень растений. Пальма, какие-то кусты с резными листьями, ветвистые низкие деревца. Две стены полностью заменили огромные панорамные окна без занавесок и жалюзи. На одной из стен, почти у самого пола, была подвешена длиннющая полка, над которой разместили телепанель. В центре комнаты стояли два небольших диванчика, столик и несколько кресел. Вот и вся обстановка комнаты. Не сразу, но Настя заметила картины на стенах. Подошла и полюбопытствовала. Одна из них — красочный зимний пейзаж. Другая — летний. Пригляделась к подписи художника в углу и резко развернулась к Стасу.
— Твои?
— Да. Мать заставляла ходить в студию. Ненавидел эти занятия. Но пришло время, когда ради неё взялся за кисти всерьёз.
— Здорово. Я тоже немного походила в студию, но ничего не получилось.
— Твои сумки уже в гардеробной, а ванная комната вон там, — Стас показал на дверь почти у самого панорамного окна, — я зайду минут через двадцать.
Ванная комната шокировала Настю. Огромное окно, большое джакузи и отгороженная стеклянной перегородкой просторная душевая, где можно принимать душ, полулёжа на своеобразном нечто, похожим на шезлонг. Пока раздевалась, в голову пришла мысль, что эта комната явно не для простых гостей. Развлекается здесь кое-кто по полной.
Не успела эта мысль оформиться в голове, как её обхватили сильные руки и развернули к себе. Ну конечно… синий взгляд, одежда на пол, а мгновением после Настя уже была уложена животом на шезлонг-трансформер. Со всех сторон хлынули струи воды.
— На этой штуке можно брать тебя в любой позе, — услышала она шёпот и попыталась развернуться, но мужские руки держали крепко, а шезлонг начал трансформироваться во что-то другое.
* * *
Вроде и нежен он был в этот раз, но ощущение, что ею пользуются, не только осталось, но и усилилось. Примерно через час после того, как её живот прикоснулся к необычному шезлонгу, она сидела в своей комнате на диванчике и старательно прятала глаза, наполненные слезами, а над её волосами колдовал с феном Стас. Воспоминания о принятии вынужденных поз, счёт которым потеряла, травили душу. Настя почувствовала себя не вымытой, а вывалянной в густой грязи. Но руки Стаса не давали слезть с этой штуковины.
И желание вырваться на свободу возросло до небес.
— Я хочу домой.
— Что тебе не понравилось?
Стас выключил фен, присел перед Настей на корточки и сразу нахмурился.
— Плачешь? Почему?
— Я не шлюха, чтобы со мной так… Или это продолжение издевательства?
— Издевательства? Конечно, нет. И в сексе не бывает стыдных поз. Главное — научится получать удовольствие от любого положения тела. Мужчина балдеет не только от самого акта, но и от созерцания подчинившейся женщины.