Вопреки
Шрифт:
Галина Георгиевна обернулась.
— Станислав, мама ещё не вернулась. Приходи после полдника.
Сказав, тут же повернулась к Ларскому. Стас отклонился, решив разглядеть тёзку, и застыл. Застыла и Галина Георгиевна, глядя на вмиг одеревеневшее лицо мужчины. Она снова оглянулась. Вернула взгляд на Ларского и опять оглянулась. Поднесла руки ко рту и зажала чуть не вырвавшейся возглас крайнего удивления. Встала и отошла от линии взглядов мужчины и ребёнка.
Станислав выпрямился. Рывком поднялся с кресла. Разом исчезли голос,
В бесконечном белом пространстве остались только двое. Он и темноволосый ребенок с пронзительно синими глазами и необычно изогнутыми в робкой улыбке губами. Ларский поднёс руку к шее, рванул галстук, следом воротник рубашки. Прорвался вдох и грохнуло ударом сердце, вернулась способность говорить.
В одно мгновение Станислав оказался перед Славиком, широко раскрывшим глаза, и упал на колени.
— Сын…
Стас закрыл глаза. Покачнулся. И прижал к груди ребёнка. Крепко, но нежно, обсыпая поцелуями его затылок, покрытый такими знакомыми тёмным вихрами. Поцелуями и слезами. Обильными, копившимися столько лет… Обхватил лицо сына ладонями и словно вгляделся в зеркало времени… в себя самого, но ещё маленького…
— Ну что, Станислав Станиславович… Я искал тебя так долго, а нашёл так внезапно.
— Вы… ты… мой папа? Нашёлся! Мама говорила, что ты обязательно приедешь! — маленькие руки потянулись к мужчине и обхватили шею.
— Похоже, да, — улыбаясь сквозь слёзы и вновь прижимая к себе мальчика, прошептал Ларский и резко поднял взгляд вверх.
В дверях стояла Настя. Его Настя! С миллионом эмоций в её зелёных глазах…
Стас медленно встал, отпустив ребёнка, который тут же обнял его на высоте своего роста. Так же медленно поднял руки ладонями вперёд.
— Не… не волнуйся, Настя. Я не за сыном. Так получилось… Мы встретились совершенно случайно…
С трудом оторвав взгляд от Стаса, Настя посмотрела на Галину Георгиевну, и та быстрыми шагами прошла к выходу, выскользнула в коридор и закрыла за собой дверь.
Стас хотел ещё что-то сказать, но Славик опередил его, рванувшись к матери и схватив её за руку:
— Мама! Мама! Папа приехал, как ты и обещала! Папа приехал!
Его глаза сияли таким чистым синим счастьем, что Настя не смогла произнести ни слова, а сын уже вновь обнимал отца. Стас поднял Славика на руки, и тот, обхватив его руками и ногами, буквально прилип к нему.
— Мама говорила, что ты потерялся! Но я верил, что найдёшься! И мама обещала…
— Сын, — у Насти наконец прорезался голос, — ты был на полднике?
— Нет ещё, — не поворачивая головы, произнёс Славик.
— Иди в комнату, переоденься и спустись в столовую. Потом придёшь сюда. А мы пока поговорим.
— Не пойду! Я не хочу есть!
— Нельзя нарушать расписание! — более жёстко настояла Настя. — Папа подождёт тебя.
— Иди, сынок. Иди. Нам с мамой надо поговорить.
— Пап, а ты точно не уйдёшь?
— Ни за что.
Стас опустил сына на пол. И тот, обогнув Настю, дошёл до дверей, но потом вернулся и выглянул из-за матери с другой стороны:
— Обещаешь?
— Обещаю.
Дверь хлопнула, и за ней раздался перестук ботинок по полу стремительно бежавшего ребёнка. А ещё его звонкий крик:
— Мой папа нашёлся! Мой папа нашёлся!
Настя резко отвела взгляд от лица Стаса и, пройдя к рабочему столу, поставила на него сумочку.
— Это Макс сказал, где мы? — не оборачиваясь, спросила она.
— Нет. После того разговора с тобой я больше не спрашивал его о вас. Сразу подал на развод. Решил, что мы должны встретиться, только когда я стану свободным.
— Развёлся?
— Ещё нет. Адвокаты возятся с разделом имущества.
— Какая меркантильность…
— Я бы всё отдал за этот чёртов развод. Но это не моё имущество. Фактически почти всё принадлежит отцу.
— И ещё одно разбитое женское сердце.
— Нет там разбитого сердца. Марианна давно смирилась с тем, что у нас ничего не получилось.
— Такая блистательная пара, вечно влюблённая, счастливая… и не получилось?
— Ревнуешь? — раздалось прямо за спиной, и, чувствительно вздрогнув, Настя развернулась.
Два напряжённых взгляда столкнулись.
— Не было у нас никакого счастья, Настя, и любви не было. И я это могу доказать.
— Интернет уже доказал.
— Ты видела только то, что должны были видеть все. Но если захочешь, увидишь и то, что видели мы с Марианной.
— Стас…
— Разреши немного побыть с сыном. Пожалуйста. И я уеду. Сегодня же. Вернусь, когда стану свободным.
— Разрешу, но только ради Славика. И на территории интерната. И… и предупреждаю: вы с отцом у меня его не заберёте.
— Только с тобой вместе.
— Внизу найдёшь комнату для встреч с родственниками. Я приведу Славика туда. В восемнадцать тридцать у него ужин. Потом можете опять побыть вместе до двадцати часов.
— Хорошо, сегодня я постараюсь больше не раздражать тебя своим присутствием. Но ещё кое-что скажу. Серые глаза тебе идут больше.
* * *
Развернувшись, Стас вышел из кабинета. Настя резко выдохнула и схватила телефонную трубку:
— Оля, соедини с охраной… Иван Степанович, к нам приехал родственник одного из мальчиков. Проследите, чтобы ребёнка не вывели за территорию. Предупредите охрану у ворот. Они уже закрыты? Спасибо…
Она осела в кресло и, поставив локти на стол, утопила лицо в ладонях. В голове проносились лихорадочные мысли от «что делать» до «бежать». Но куда бежать? Раньше если и переезжала, то в уже проверенные и подготовленные места. А вот так… с ребёнком в неизвестность… И бросить интернат, детей?.. А может, правда, что разводится?