Вопрос и ответ
Шрифт:
Поэтому мы свернули лагерь. Очень быстро.
Хотя многие раненые еще не могли ходить и не оправились после пережитого в тюрьмах, мы погрузили все припасы, лекарства и оружие в телеги, на лошадей и здоровых людей и ушли в чащу леса. Мы шагали всю ночь, весь следующий день и еще одну ночь, пока не выбрели к озеру у подножия скалистого утеса. Здесь, по крайней мере, были вода и какое-никакое укрытие.
— Сойдет, — сказала госпожа Койл.
Мы разбили лагерь на берегу.
И начали готовиться к войне.
Она делает движение ладонью, и я мгновенно ныряю в кусты. Мы подошли к узкой проселочной дорожке, отходящей от главной дороги, с которой доносится едва слышный Шум марширующего отряда.
Наш запас лекарства стремительно иссякает, и госпожа Койл ввела строгую систему распределения таблеток. Но после той ночи, когда мы взорвали тюрьмы, в город опасно въезжать любому мужчине, с Шумом или без, поэтому нас больше не могут подвозить к объектам в тайных отсеках телег. Приходится доезжать только до определенной точки далеко за городом, а остаток пути идти пешком.
Убегать тоже стало труднее, поэтому мы должны быть предельно осторожны.
— Давай, — шепчет госпожа Койл.
Я встаю. На небе светят две луны — других источников света нигде поблизости нет.
Пригнувшись, мы переходим дорогу.
После вынужденного переезда на озеро, после освобождения сотни людей, после смерти Коринн…
После моего вступления в «Ответ»…
Я многому научилась.
Госпожа Койл называет это «начальной подготовкой». Ведет ее госпожа Брэтит, но на уроки хожу не только я, а все более-менее выздоровевшие пациенты — таких большинство. Словом, учеников у госпожи Брэтит очень много, и все вместе мы учимся заряжать винтовку и стрелять из нее, постигаем основы засылки агентов на территорию противника, ночных маневров, слежки и общения с помощью жестов и кодов.
А еще — как соорудить и заложить бомбу.
— Откуда вы все это знаете? — спросила я как-то раз за ужином. Все тело ныло от бесконечной беготни, плавания и ношения тяжестей. — Вы же целительницы. Откуда вам знать, как…
— Управлять армией? — перебила меня госпожа Койл. — Ты забываешь о войне со спэклами.
— У нас была собственная дивизия, — добавила госпожа Форт, нюхая бульон.
Увидев, как прилежно я учусь, целительницы начали со мной разговаривать.
— Нас не очень-то любили, — хихикнула сидевшая напротив госпожа Лоусон.
— Не все генералы правильно вели войну, — сказала мне госпожа Койл. — Мы решили, что подпольная деятельность будет эффективней.
— А поскольку Шума у нас не было, — добавляет госпожа Надари, — мы могли запросто проникать куда угодно.
— Но мужчины, заправлявшие городом и армией, считали, что это — не ответ, — снова хихикая, говорит госпожа Лоусон.
— Отсюда и наше название, — вставляет госпожа Койл.
— А когда сформировали новое правительство и заново отстроили город, тогда… Ну, мы решили, что все важные запасы лучше хранить под рукой.
— Взрывчатка в шахтах! — догадываюсь я. — Вы запаслись ею давным-давно.
— Как оказалось, не напрасно. Никола Койл всегда обладала даром предвидения.
Услышав это имя, Никола, я изумленно моргаю: раньше мне как-то не приходило в голову, что у госпожи Койл может быть имя.
— Да уж, — говорит она. — Мужчины созданы для войны. Благоразумная женщина об этом не забывает.
На объекте никого нет, как мы и задумывали. Мишень совсем маленькая, зато символичная — это колодец неподалеку от фермерских земель к востоку от города. Колодец и отходящая от него система водоснабжения питают водой лишь одно поле, а не здания. Но если город будет и дальше позволять мэру заточать фермеров в тюрьмы, пытать и убивать, тогда городу станет нечего есть.
Хорошо и то, что отсюда далеко до центра, то есть Тодда я не увижу.
Пока я решила с этим не спорить. Пока.
Мы срезали путь через поле и, затаив дыхание, крадемся мимо спящего фермерского дома. Наверху все еще горит свет, но это наверняка для вида.
Госпожа Койл делает жест рукой, и я, обогнав ее, ныряю под чистое белье, развешанное на веревках. Там я случайно спотыкаюсь о детскую игрушку и чудом остаюсь на ногах.
Бомбу нужно нести очень осторожно, любая встряска может привести к…
Но нет.
Я облегченно выдыхаю и бегу дальше.
Даже в те недели, когда мы скрывались в лесу и вообще не подходили к городу, проводя все время в тренировках, несколько сбежавших от мэра людей сумели нас разыскать — чудом, не иначе.
— Чтопро нас говорят?! — спросила госпожа Койл.
— Что вы убили всех спэклов, — ответила женщина, прижимая к разбитому носу примочку.
— Погодите, — встряла я. — Так что же получается, все спэклы мертвы?
Она кивнула.
— А вину свалили на нас, — добавила госпожа Койл.
— Но зачем?!
Госпожа Койл встала и посмотрела через озеро в сторону города:
— Чтобы настроить против нас мирных жителей. Чтобы те считали нас злодеями.
— Да, именно так он и говорит, — кивнула женщина. Я нашла ее во время лесной пробежки. Она споткнулась и упала на каменистом берегу, но разбила, к счастью, только нос. — Он чуть ли не каждый день проводит митинги. И люди его слушают.
— Еще бы, — ответила госпожа Койл.
Я вскинула голову:
— Вы ведь ничего такого не делали? Не убивали их?
Ее глаза вспыхнули так, что ими можно было зажечь спичку.
— Ты за кого нас принимаешь, дитя?!
Я выдержала ее взгляд:
— Откуда мне знать? Хватило же вам духу взорвать казармы и убить солдат.
Госпожа Койл только покачала головой — хороший ответ, ничего не скажешь.
— За вами точно не было слежки? — спросила она женщину.
— Я три дня блуждала по лесу, — ответила та. — Но все равно вас не нашла. Это она нашла меня.