Вопросы сегодня, ответы вчера...
Шрифт:
Долго на них смотрел Э, но не мог понять, – почему так. Вот тогда он и спустился с трона.
– Почему вы стоите так и не приветствуете меня, как люди? – сказал он, – Стоите ни, как они, и ни, как звери, а на трех? Почему вы так одеты? На вас нет дорогих украшений. У вас нет оружия, чтоб приветствовать меня. Я же дал вам всё, чтоб у вас это было!
– Великий Э!
Ты создал всех. И дал нам право быть людьми и иметь право выбора.
Они для этого и живут, чтоб красивой одеждой, украшениями и оружием убедить тебя, что ты всё создал
И мы были, как они, на двух, но поняли, что не может человек уйти от братьев–зверей и Земли и вернулись к ним, взяв право убить себя и стать пищей для них.
Ты можешь лишь создавать. Ты сильнее всех.
Мы тоже умеем и любим создавать, но мы можем большее, – мы можем убить себя, не дожидаясь пока это сделают они, во славу тебя, чтоб ты понял, что созданное тобой – неправильно созданное, – раздалось в ответ.
Долго стоял Э, глядя на малые народы, на ножи и кинжалы, приставленные к груди, в их руках, на зверей и птиц их окруживших.
Долго стоял Э рядом с ними.
Солнце уже стало обнимать Землю.
– Я запрещаю вам это. Мне стыдно! – грустно сказал им Э, – я хотел по-другому.
…Когда первые лучи Солнца коснулись деревьев Э повернулся и пошел к трону. Он слышал за спиной шепот и недовольство больших народов, которые, опустив оружие и больше не приветствуя его, отвернувшись от него, говорили друг другу: «Перед кем ему–то стыдиться? Кто выше и сильнее его–то? Эти? И это его мы восхваляли все эти века?!»
Он смотрел вниз, думая о чем-то.
Малые народы, все так же стояли, низко опустив головы, только звери и птицы плотнее обступали их.
Большие народы больше не приветствовали его, стояли, переговариваясь между собой, опустив оружие и что–то обсуждая между собой.
Когда Солнце коснулось трона, раздался гром, небо заволокла тьма, Земля перевернулась и с Неба обрушилась Вода.
Долго Земля была во тьме и воде.
Когда Солнце опять увидело Землю, то на Земле были только звери и птицы.
А у людей ничего не было кроме ножа в руке.
И не понимали выжившие люди речи друг друга.
У ручья в тайге осенью вечером
– ...Дед! Как я там буду без тебя?
– Так ведь и там люди есть.
– Люди есть, но как понять, кого слушать и кого слышать?
– Тех, кто говорит о прошлом. Ни суть сегодняшнего, ни события завтрашние людям неведомы, поэтому разговор о них мало чему тебя научит.
Людей, которые не себя видят в прошлом, а тех, кто прошлое видит в себе.
Которые, не постеснялись его, не забыли, не бросили его в дороге жизни, обдумали, оценили.
А оно, поударяясь об стенки души их, сбросило ненужное и случайно налипшее, заиграло светом истины, засверкало, заискрилось.
А ты, завороженный его сиянием, удивишься, увидев лишь крупинку, нет, не крупинку даже, – только пылинку прошлого. Но эта пушинка осветит твой путь.
Чистая вода будет ударять по ней, а она, отражая лучи солнца, будет бросать в тебя завораживающий, зовущий, дающий силы и манящий взгляд.
– Как золотая пыль в лотке у нас?
– Как золотая пыль в лотке, который в наших руках.
… Тебе всегда придется решать, выбирать и помнить, – а будут ли тебя слушать и прислушиваться к тебе завтра.
О чем, что, кому и где ты будешь говорить, когда сегодняшний день станет вчерашним.
Семь кувшинов Домития
(Рассказ старца)
Жил в давнюю пору в тайге старец Домитий. Было это в те времена, когда царя Петра, который приказал рожу брить, чтоб на баб походить и бабскую нужду тянуть, уже не было, а хранцузы, которые Индию пошли воевать, чтоб Англии насерчать, ещё у Москвы не появились.
Сколько ему лет было – никто не знал, а вот мальчишек, что ему подсобляли по хозяйству, состарилось и умерло – трое. Это самое малое.
Звал он их: Фонтей, Светоний и Гелика.
Вот Гелика и был моим прапрадедом, что и рассказывал он.
Жил Домитий в пещере в горах, стар был, но бодр, зверя не бил, только ловушкой ловил и приговаривал: «Глупец всегда сам в беду попадает» или «Столько дорог было, а у глупого – одна к могиле».
Славился Домитий тем, что в любого человека мог мудрость вселить огромную. Но не всех жаловал, не всем доверял её. А кому доверял – тому давал семь кувшинов глиняных с водой заговоренной и право придти за ещё двумя, когда всю «науку семи» человек осилит. А человек должен был принести старцу все девять кувшинов сразу.
Не всем удавалось по горам и сопям донести их целыми, да и не все знали, какой по размеру кувшин нужен. …А с ними ещё и путь в обратку держать!..
И вот однажды, рассказывал Гелика моему прадеду, дошел до Домития человек с девятью глиняными кувшинами.
Удивился Домитий тому, что человек один пришел, но ничего не сказал про это, а спросил: «Все ли кувшины воду держат?» Чужак-то и ответсвует, что «все». Что «уверен в этом, поскольку сам их делал, сам обжигал, сам и на себе нес».
Три дня и три ночи старец с чужаком беседу вели. О чем? Гелика мал был, слушал, а понять не мог, а посему не запомнил, потому и не рассказал.
Подозвал старец моего прадеда, когда чужак спал, и велел семь раз сходить с кувшинами за водой к ключу, что сквозь стену каменную бил.
Приносил прапрадед воду, а старец воском горло кувшину закрывал и в сторону отставлял.
Проснулся ходок, а старец ему и говорит: «Вот тебе семь кувшинов с водой заговоренной. Будет что трудно или непонятно в жизни, или знать, что не будешь, открывай любой и пей воду. Мудрость придет и ответ принесет».