Вопросы сегодня, ответы вчера...
Шрифт:
Оставшись довольный осмотром, он протянул впереди себя согнутые в локтях руки: – Клади!
Женька стал класть на руки поленья.
– Хватит! Я что тебе – Орлик? – Петька пошел к крыльцу, выглядывая из-за поленьев.
– Иго–го, тца,… – сказал Женька и пошел следом, таща еще дрова и свою полоску коры.
...Теленок ещё был в доме, поэтому за печкой примоститься не удалось и они сели около «голландки», разложив ножи и кое-какой инструмент.
– Обрежетесь, – спокойно сказала мать Женьки то ли себе, то
Откинула немного назад плечи, сморщилась и пересела на стул, далеко вперед выдвинув ноги.
– Не...– сказал Женька, а Петька только кивнул, то ли в знак согласия с тётей Клавой, то ли с Женькой.
– Давайте только не сегодня. А, Петя?! – грустно сказала тетя Клава и посмотрела в окно, – В прошлый год… – помните?
– А что в прошлый год?! И не болели совсем! Скажи, Жень! А папка сёк? Так он не за то, что я провалился под лед. Он сёк за то, что я домой бежал с полными сапогами воды. Он же сам сказал: «Мало того, что как корова на льду, так ещё и глупый, как баран. Кто бегает, не вылив воду из сапог? Кто? Падал, пока бежал?» Если бы я тогда не сказал, что падал, может быть, и не «попало» бы мне.
…Если чё – выльем! Да, Женьк?!
Петька смотрел то на Женьку, то на его мать.
Мать махнула рукой и пошла на кухню.
– Нам ещё на машинный двор надо! Раз «не сегодня» пусть будет «не сегодня»!
Нам сенокосилка ещё нужна, – крикнул ей вслед Женька и подмигнул Петьке.
…На улице было тепло. Солнце светило жарко и радостно. Вдоль дороги справа и слева бежали мутные ручьи воды вниз к речке.
– Скоро начнется! – сказал Петька, проходя мимо колодца, вспомнив, что впереди огород, что скоро надо будет к вечеру таскать воду, что будет опять эта морковка, будь она неладна.
– Начнется! – согласился Женька, глянув туда же, на место будущих летних встреч с Петькой.
… В воскресенье никого в мастерских не было. Где-то далеко у самого забора, то заводилась, то глохла какая-то машина.
– Под снегом не найдем, – убежденно сказал Петька, оглядывая ряд комбайнов, сбоку которых ещё лежал снег.
– Другое что-нибудь найдем, – сказал Женька и двинулся к молчащей кузнице.
В кузнице было тепло.
– Недавно ушли, – сказал Петька, протянув руку над горном.
– Насовсем или «на обед»? – сказал Женька и тоже сунул руку под зонт горна.
– Насовсем! – утвердительно сказал Петька, почему-то посмотрел на потолок и включил свет.
– О! Бочка! – сказал он, увидев в углу невысокую белую бочку закрытую большой крышкой, – Вот такую натаскать – и делов-то нет. А поставят из-под солярки. Таскай им там, пока не лопнешь.
Петька пнул бочку, которая издала глухой утробный звук.
– Чё там? Дай-ка что-нибудь острое. Крышку закрыли, как от воров будто, – пробурчал он, глядя на Женьку.
– Вот пошли, а стамеску не взяли! Стамеской бы сразу подковырнули. Ещё, чего доброго, закрыли и кулаком постучали. Будто самим не придётся открывать, – Петька старался засунуть под крышку какую-то железку.
– Карбид! – выдохнул Петька под звук упавшей крышки, – Туши свет. Навключали тут! Вот из-за таких, как ты, и не хватает соляры на дизель по вечерам. Вот при лампе и делаем уроки!..
Петька с Женькой смотрели в бочку, в которой лежали камни с серым пушистым налетом.
Знакомый запах вызывал легкое щекотание ноздрей у обоих.
Петька сунул руку в бочку достал один, обтер его ладонью и плюнул на него.
Легкое едва слышимое шипенье, дымок и запах подтвердили догадку.
Они замерли.
Петька громко выдохнул и сощурил глаза. Потом закрыл их и громко вдохнул в себя воздух.
– Рыба из озера не поднялась ещё. Рано! – сказал он, не отрывая взгляда от бочки.
– Рано! – согласился Женька, так же смотревший в неё.
– Лед взорвём на речке! – сказал Петька.
– И лед… – согласился Женька.
– Сегодня.
– А когда ещё? Завтра в школу.
– Сначала ракету запустим, проверить карбид надо, – задумчиво сказал Петька.
– Надо. А где? Снег ещё – не лето, – Женька огляделся по сторонам.
– Банка нужна. До лета можно затырить, – Петька тоже стал осматриваться.
– Ни одной банки под руками. Нужна будет – хоть к соседям иди, – раздался его голос уже из-под топчана, стоящего в углу, – Едят они, что ли, их?
В кузнице не нашлось ничего кроме старого помятого ведра.
Карбид оказался тяжелым.
Плотно закрыв бочку крышкой и бросив на неё сверху старую промасленную фуфайку, они подошли к двери.
– Иди к забору «на атас». Оттуда махнешь рукой, если все нормально, – Петька указал на огромную дыру в заборе, к которой вела выпирающая из снега тропинка.
…Они спокойно дошли до Петькиного дома, держа ведро с двух сторон, в котором возвышалась горка снега, положенная на голицы, а те лежали на свернутой газете «Сельская жизнь», которая прикрывала почти целое ведро карбида.
Прошмыгнув в стайку, Женька замер, а Петька прислонился спиной к двери, погрозил кулаком корове Зорьке, с удивлением взглянувшей на них.
– Вот так вот! …Ни банки, ни чего в этом доме нет под рукой, – сказал Петька и по лестнице полез на сеновал.
Оттуда он спустился с старым чемоданчиком, которые все почему-то называли «балетками» и двумя трех литровыми банками.
В одной из банок что-то было насыпано, и Петька вытряхнул все это под ноги Зорьке.
– Майские жуки! Говорили, – будут крылышки в аптеку принимать – не принимали. Помнишь? Зря только гонялись за ними, – прокомментировал он. – Вот ведь этот снег. Ни одной банки не найдешь, когда надо. Подожди, я сейчас.