Вопросы теории гибридной войны
Шрифт:
Появление в США концепции КВ (Cognitive Warfare, CW) (в России используются многие другие близкие по смыслу определения феномена: «борьба за сознание» (А. Владимиров), борьба в информационно-психологической и культурно-мировоззренческой сферах (А. Бартош), ИВ (И. Панарин), «умовая война» (А. Керсновский), «ментальная война» (А. Ильницкий) привносит на современное поле боя третье важное операционное измерение — когнитивное, которое добавляется к физическим и информационным измерениям.
По словам помощника министра обороны РФ А. Ильницкого, «важно понимать, что введение в профессиональный дискурс новых определений войны — вопрос не только и не столько терминологии. Это позволяет выявить содержание
Следует учитывать, что определения «гибридная» и «когнитивная войны» как виды конфликтов, получивших рождение на Западе и активно используемых США и НАТО, изначально ориентированы на негативные смыслы. В публичной дипломатии западных стран общественности преподносится, что операции КВ и ГВ носят безнравственный, противозаконный, вероломный характер, а осуществляют такие действия против государств Запада якобы только Россия, Китай, Иран и другие страны.
В рамках КВ создается новое пространство межгосударственного противоборства, выходящее за рамки сухопутной, морской, воздушной, кибернетической и космической областей, которые уже интегрированы в военные стратегии многих государств.
Военная мощь, конечно, сохраняет значимость одного из важнейших факторов обеспечения национальной безопасности. Но глобальная безопасность относится к широкому спектру угроз, рисков, политических мер реагирования, которые охватывают политические, экономические, социальные, медицинские (включая когнитивное здоровье) и экологические аспекты.
Кроме того, быстрые достижения в области науки о мозге, как часть широко определенной КВ, могут значительно расширить возможности традиционных конфликтов и привести к повышению показателя эффективность / стоимость операций ГВ.
Появление пространства КВ требует мобилизации гораздо более широких знаний чем традиционные сферы противоборства. Будущие конфликты, скорее всего, будут возникать среди людей сначала в цифровом виде, а затем физически в непосредственной близости от центров политической и экономической мощи.
Изучение когнитивной области, таким образом, сосредоточено на человеке и представляет собой новую серьезную задачу, которая необходима для любой стратегии, связанной с созданием боевой мощи в будущем.
Человек как оружие в чужих руках
Познание — это наша «мыслящая машина». Функция познания состоит в том, чтобы воспринимать, обращать внимание, запоминать, рассуждать, производить движения, выражать себя, принимать решения основываясь на полученных знаниях. Воздействовать на познание — значит воздействовать на человека, который нередко искренне верит, что принимает решения и действует, основываясь на собственном, а не внушенном со стороны, видением обстановки. Именно поэтому цель КВ состоит в том, чтобы сделать каждого человека оружием в чужих руках. Подобное целеполагание предъявляет совершенно особые требования к политикам и военным, которые для того, чтобы выиграть (будущую) войну, должны обладать достаточными культурными знаниями, чтобы достигать успеха, действуя в чуждой среде.
В военных конфликтах XXI в. стратегическое преимущество будет на стороне того, кто способен наладить каналы взаимодействия с людьми, понимает их мотивацию и способен стимулировать их в нужном для себя направлении. Важно получить доступ к политическим, экономическим, культурным и социальным сетям собственным и противника для достижения относительного преимущества, которое дополняет военную силу.
Каналы взаимодействия в КВ сводятся к физическим границам суши, воздуха, моря, киберпространства и космоса, которые, как правило, определяются географией и характеристиками местности. В КВ
Критерий победы в когнитивной войне
Критерий победы в КВ будет определяться в большей степени с точки зрения полноты захвата и использования психокультурного, а не географического положения. Внедрение в сознание правящих элит, всего гражданского населения и военных требуемого государством-агрессором понимания внушенных целей и сопереживания в их достижении является важной составляющей стратегии ГВ.
Правильность этого постулата подтверждается интегрированной тридцатилетней психокультурной и ползучей военной оккупацией Украины, Грузии и некоторых других государств со стороны США и НАТО.
КВ создает коварную проблему. Она постепенно и незаметно нарушает обычное понимание и реакцию на события, а со временем оказывает значительное вредное воздействие на сознание людей. КВ имеет универсальный охват, от отдельного человека до населения целых государств и многонациональных организаций. Она питается приемами дезинформации и пропаганды, направленными на психологическое истощение объектов информации и ' внушение им нужного образа мыслей.
Стратегия КВ даёт возможность противникам России обойти традиционное поле боя со значительными стратегическими результатами, которые могут быть использованы для радикального преобразования как российского общества, так и обществ соседних государств. В конечном итоге подобные преобразования должны привести к подчинению объектов агрессии воле государства-агрессора, т. е. к поражению в войне.
Развитие технологий когнитивной войны в НАТО
На заседании Совета НАТО на уровне министров обороны в октябре 2021 г. в Брюсселе высказывались утверждения, что когнитивная сфера станет одним из полей противоборства в будущем. В НАТО уже сегодня вкладывают. значительные средства в развитие нанотехнологий, биотехнологий, информационных технологий, когнитивных наук и понимание мозга (NBICs).
К работе привлекается сеть центров передового опыта (далее — ЦПО) НАТО. В сфере КВ ведущая роль принадлежит Рижскому ЦПО по стратегическим коммуникациям, который разрабатывает стратегии и тактики ведения ГВ и фактически представляет собой орган планирования и руководства операциями в киберпространстве, когнитивной и информационно-психологической войны', ' главными объектами которых являются Россия и Белоруссия. Деятельность ЦПО охватывает также Украину, Молдавию, Грузию, республики Средней Азиц и некоторые другие государства.
Рижский центр взаимодействует с канадским ЦПО в сфере инноваций для обороны и безопасности, который специализируется главным' образом на стратегиях и контстратегиях КВ. Центр пока не входит в список официальных аккредитованных ЦПО НАТО. По-видимому, в НАТО не захотели привлекать внимание к. его работе, поэтому он функционирует как автономная структура.
В работах ЦПО НАТО подчеркивается, что при успешном ведении КВ формирует и влияет на индивидуальные и групповые убеждения и поведение, способствуя достижению тактических или стратегических целей. Привлекательной для западных стратегов является способность КВ в своей крайней форме расколоть и раздробить все общество, так что у него больше не будет коллективной воли сопротивляться намерениям противника. Таким образом, противник получает возможность подчинить себе общество, не прибегая к прямой силе или принуждению.